Автор: Симбелин
Бета: Тассель (кисс!);
Пейринг: СБ/СС;
Рейтинг:  R
Дисклеймер: AU и соответственно OOC;
Саммари: Сириус падает за Завесу. Что дальше?

Примечание: дописано в честь дня рождения Мэвис Клэр.

 

---

Сириус с трудом поднялся на ноги. Его шатало, перед глазами плавали разноцветные пятна. Поморгав, чтобы разогнать эту странную помеху зрению, - а то, не дай Мерлин, не углядишь, как ещё каким заклятием прилетит! – он снова чуть было не оказался на полу и удержался, только схватившись за что-то, оказавшееся драной занавеской.

Поднялось облако пыли, коя в изобилии присутствовала на странном артефакте. Прочихавшись, анимаг огляделся.

Зал, в котором члены Ордена Феникса только что сражались с Упивающимися, был абсолютно пуст.

- Эй, - неуверенно сказал Сириус в пространство. Ответа, естественно, не воспоследовало.

Мрачно взглянув на арку, которая, как он сильно подозревал, могла иметь какое-то отношение к произошедшему, Блэк задался вечными вопросами: кто виноват и что делать. И если ответ на первый нашёлся очень быстро и добавил ещё один пункт в длинный мысленный список проклятий в адрес собственной семейки, то второй вопрос поставил его в тупик. Наконец, обойдя все доступные помещения Отдела Тайн и не обнаружив не только пропавших, но и каких-либо следов сражения, Сириус решил отправиться домой, дождаться кого-нибудь из фениксовцев и всё выяснить.

Мысль о доме потянула за собой цепочку образов, среди которых видное место занимал Клювокрыл, и анимаг вспомнил рассказ Гарри о том, как два года назад их обоих спасли с помощью Хроноворота. Может быть, пресловутая арка имеет подобные свойства и его закинуло в прошлое? Или в будущее? Тогда насколько далеко?

Блэк считал себя смелым человеком, и какие-то основания к тому безусловно имели место быть. Но, представив, что сейчас он выйдет на улицу и попадёт в Англию века этак девятнадцатого или двадцать первого – какая, к дементорам, разница? – он похолодел. Только не это, пожалуйста, нет…

Кое-как справившись с зарождающейся паникой и уговорив себя решать проблемы по мере их поступления, он сжал зубы, вышел в коридор и вызвал лифт, уже в последний момент перед открытием дверей сообразив, что если он всё-таки в своём времени, то в открытую разгуливать по коридорам Министерства по меньшей мере опасно. Но здесь ему повезло – лифт был пуст. Как и Атриум. Не считать же реальным источником опасности клевавшего носом охранника, который встрепенулся и таки потянулся за палочкой, но сириусовский Ступефай уложил его досыпать.

Выйдя в темноту летней ночи, Сириус аппарировал на Гриммаулд плейс, вошёл в дом и замер на пороге. Прихожая была ярко освещена и прибрана… нет, «прибрана» - не то слово. Примерно так она выглядела лет тридцать назад, когда был жив отец и мать ещё прилагала какие-то усилия к тому, чтобы создать в этом проклятом месте атмосферу если не уюта (уют и Блэки вообще были взаимоисключающими понятиями), то хотя бы роскоши и блеска. Тёмно-зелёные мягчайшие ковры, высокие зеркала в серебряных рамах, каждая из которых сама по себе была произведением искусства, стены, задрапированные шёлком, громадная хрустальная люстра… и черноволосая женщина в вечернем платье, стоящая на верхней ступеньке лестницы. Она настолько органично вписывалась в этот интерьер, что в первый момент Сириус не узнал ее. А потом было уже поздно.

- Петрификус тоталус, - сказала Беллатрикс и обернулась в сторону гостиной, откуда раздавался смех и звон бокалов: - Рабастан! Что происходит? Как этот человек попал сюда?

Рабастан Лестранг, вышедший на зов, выглядел изумлённым.

- Защитные чары должны были разорвать его на клочки…

- Вот и я о том же. Ты их накладывал, так изволь объяснить, почему они не сработали. Причём именно сегодня, когда у нас в гостях сам Лорд!

Лорд? Волдеморт? Лестранги? Тёмные Защитные чары? В его доме??? Блэк яростно сверкнул глазами. Больше ничего он сделать не мог по вполне понятной причине.
Беллатрикс и Рабастан спустились по лестнице и подошли к его неподвижно лежащему телу. Внезапно Беллатрикс побледнела и остановилась, как вкопанная.

- Сириус? – шёпотом спросила она.

- Какой Сириус? Блэк, твой кузен? – уточнил Рабастан, вынимая палочку из сведённых пальцев анимага. – Но он же уже несколько лет как мёртв.

- Выходит, что нет, - сквозь зубы процедила Беллатрикс. Судя по её тону, наличие кузена в мире живых воспринималось ею как личное оскорбление. – Защитные чары не действуют против тех, в ком течёт кровь Блэков, - древняя магия этого дома на порядок сильнее.

- Ты же сама говорила… И Родольфус…

- Да, Родольфус убил его на моих глазах. Авадой. Понятия не имею, как ему удалось воскреснуть, но факт остаётся фактом, - получив чувствительный пинок под рёбра острым носком туфли, Сириус невнятно взвыл.

- Как ты думаешь, стоит попробовать ещё раз? – Рабастан с нехорошей улыбкой прищёлкнул палочками в кулаке.

- Нет. Он может заинтересовать Лорда. Ещё никто не оставался в живых после Авады. Мобиликорпус!

Блэк увидел, как поднимается в воздух и начинает двигаться вперёд и вверх – судя по всему, его транспортировали в гостиную. Это было ужасно унизительно… вернее, было бы, если бы он сосредоточился на своих ощущениях по этому поводу, а не задавался в сотый раз вопросом, что же, дементор побери, происходит.

«Родольфус убил его на моих глазах. Авадой».

Это, простите, когда же? Сириус был достаточно легкомысленным человеком (и иногда даже осознавал это), но всё же не до такой степени, чтобы упустить из виду факт собственной смерти!

Его неаккуратно уронили – хвала Мерлину, здесь тоже лежал ковёр – и сняли заклятие. Встав, анимаг угрюмо осмотрел разряженное сборище, немного притихшее при их появлении. Малфои, Паркинсоны, Нотты, Розье, Макнейр, Долохов… Вся Упиванская верхушка в шелках, атласе и драгоценных камнях. Снейпа, как ни странно, не было. И Петтигрю. И виновника его гипотетической безвременной кончины – Родольфуса – тоже.

- Позвольте представить – мой кузен Сириус Блэк, - сказала Беллатрикс, обращаясь к высокому мужчине, сидевшему во главе стола.

Волдеморт выглядел совсем не так, как описывал его Гарри после окончания Тремудрого турнира. Ничего змеиного не было в его облике: чуть вьющиеся тёмные волосы, не тронутые сединой, довольно крупные, но не грубые черты лица, жёсткая складка у губ, серо-стальные глаза.

- Разве он не погиб… эээ… в результате конфликта с вашим, Белла, ныне покойным мужем? – Тот-кого-некоторые-не-называют-по-имени поставил на стол бокал, промокнул губы салфеткой и с интересом взглянул на Сириуса. – Только тогда он получше выглядел.

- Смерть никому не идёт на пользу, мой Лорд, - скривила губы Беллатрикс.

- Пойдёмте со мной, мистер Блэк, - Волдеморт встал из-за стола и негромко, почти шёпотом произнёс заклинание, слов которого Сириус не расслышал, но почувствовал, как между ними словно натянулась невидимая цепь, потянувшая его в коридор – к самой дальней из гостевых комнат.
Наложив Запирающие и Заглушающие чары, Тёмный лорд повернулся к Блэку. Его глаза горели фанатичным огнём.

- Как тебе это удалось? Ты был мёртв, я видел своими глазами!

«Если найдётся ещё десяток свидетелей моей смерти, я и сам в это поверю», - мрачно подумал Сириус.

- Это, наверное, у вас кровавые мальчики в глазах, - сказал он вслух. – Галлюцинации то бишь. Трудное детство, скользкий подоконник, бомба в коляске, души невинноубиенных магглов, приходящие по ночам и мешающие спать… в таких условиях ещё и не то привидится.

Острие волшебной палочки Волдеморта упёрлось ему в лоб.

- Империо!

Голова, только что шедшая кругом от совершеннейшей непонятности и непотребности происходящего, мгновенно встала на место. Всё сделалось простым и ясным: нужно делать то, что прикажет Хозяин.

- Начнём заново. Как тебе удалось вернуться в мир живых? Отвечай.

Сириус недоумённо взглянул на Хозяина. Что он имеет в виду? Наверняка что-то важное… но что? «Отвечай, отвечай, отвечай…» - звенело в ушах, всё сильнее и сильнее. Блэку захотелось горестно завыть от безысходности, но почему-то не получалось…

- Я не знаю… - выдавил он.

- Почему?

- Не… знаю… - Сириус зажал уши, но звон нарастал. Он не может выполнить прямой приказ наложившего Империо, просто не может, но и не выполнить не может…

- Фините инкантатем! – голос Волдеморта звучал раздражённо. Анимаг перевёл дух: вовремя. Ещё немного – и он бы попросту сошёл с ума…

Он знал, что ему нечего противопоставить одному из сильнейших волшебников современности. Нет, конечно, на курсах авроров их учили сопротивляться Империусу, но это было давно и, учитывая то, как он провёл последние пятнадцать лет своей жизни, практически неправда. Так что – рано или поздно, так или иначе – он бы всё рассказал. Если бы было что рассказывать.

Как там звучал вопрос? «Как тебе удалось вернуться в мир живых?»

- Знай я, какую омерзительную компанию встречу, вернувшись, остался бы там, - буркнул он. Почему-то важно было не сломаться, не потерять самоуважение – как говорится, «сохранить лицо». Не перед Волдемортом. Перед собой.

- Круцио!

Как-то раз, на первом курсе, на уроке Зелий, Сириус здорово обжёгся: на руку плеснуло кипящим варевом из котла. Сейчас ощущение было такое, как будто его окунули в этот котёл целиком. По ходу содрав кожу. Собственный крик донёсся словно бы издалека, сквозь мутную пелену боли, отделившую его от всего остального мира.

- Фините инкантатем. Ну что, будем рассказывать?

- Иди на х**, - упрямо прохрипел Сириус, пытаясь подняться с пола. Получалось не очень: ноги дрожали, периодически по телу прокатывались остаточные судороги; это было почти не больно – по крайней мере по сравнению с Пыточным заклятием, действующим в полную силу, - но очень противно.

Очередной удар башмаком по рёбрам – дементор, они что, сговорились? – и попытка встать потерпела сокрушительное поражение.

- Я зайду завтра. У тебя есть время подумать.

Когда дверь захлопнулась, Блэк таки нашёл в себе силы добраться до кровати. На чём они (силы) и иссякли – окончательно и бесповоротно.

* * *

Утро началось с нежных прикосновений – чьи-то губы легко, еле ощутимо скользнули по векам, поднялись к виску, потом спустились вниз, по щеке…

Это было настолько нереально, настолько не отсюда – не из этой жизни, о которой острой болью в рёбрах услужливо напомнила попытка глубоко вздохнуть, не из прошлой, в которой он безуспешно – и безнадёжно – собирал осколки самого себя, и уж подавно не из позапрошлой – чёрной дыры, гнилой трясины, смыкающейся над головой, - что Сириус притворился спящим. Пусть это подольше не кончается, пусть…

Губы прижались к губам, мягко, но настойчиво раскрывая, пробуя на вкус, как что-то редкостное и драгоценное, кончик языка скользнул внутрь, и Блэку ничего не оставалось, кроме как ответить на поцелуй. То есть не то чтобы альтернативы не было, просто остаться равнодушным или ещё того круче – оттолкнуть это чудо оказалось решительно невозможно.

Когда его целовали в последний раз? Когда вообще его целовали – так?

- Сириус, - выдохнул незнакомец – теперь уже было понятно, что это именно незнакомец, а не незнакомка, - когда бесконечный опустошающий поцелуй прервался. – Сириус, вставай…

- Весь? – улыбнулся анимаг, не открывая глаз.

- Блэк, у нас мало времени!

Не может быть. Это что – продолжение вчерашнего кошмара?

Сириус рывком сел на кровати, одновременно пытаясь отодвинуться от обладателя голоса, который – со второй попытки – он таки узнал.

- Снейп, мать твою, что это было? – он демонстративно вытер губы рукавом. – Теперь Волдеморт прислал тебя? Нет, мне, пожалуйста, лучше ещё Круциатуса…

Алхимик дёрнулся, как будто его ударили, и в первый раз, на памяти Блэка, не нашёлся с ответом. Вернее, с какой-нибудь гадостью. Уголок рта у него нервно подрагивал.

- Это портключ, - наконец справившись с собой, тихо сказал он, бросая на кровать свиток пергамента. – Активируется при разворачивании.

- Куда? – подозрительно спросил Сириус.

- Тебе не всё равно? Главное – отсюда. Или ты соскучился по Лорду?

- Я никуда с тобой не пойду.

- Иди один.

Этот ровный, почти вежливый тон, это наигранное равнодушие не понравилось Сириусу. Очень не понравилось. И глаза у Снейпа были какие-то… пустые.

- Тебя кто-нибудь видел здесь?

- Да, я привёз Лорду заказанный вчера Веритасерум… как выяснилось, для тебя. В холле столкнулся с Лестрангом, от которого и узнал…

Из коридора послышались шаги. На размышления у Блэка не осталось ни секунды. Он спрыгнул с кровати, схватил свиток, всунул его в снейпову руку, развернул и почувствовал сильный рывок в районе солнечного сплетения.
Портключ сработал. Они стояли посреди леса, а точнее – на поляне, на опушке которой притулилась небольшая хижина, на первый взгляд казавшаяся нежилой.

- Где мы?

- По-прежнему в Англии. Это место находится на значительном расстоянии как от магических, так и от маггловских поселений, - по-прежнему безжизненным голосом сказал Снейп. – Идём, нужно отправить сообщение Альбусу.

- А почему бы сразу не отправиться в Хогвартс? Или Амбридж всё ещё там? – поинтересовался Сириус. – Кстати, Гарри окончил школу? И вообще какой сейчас год?

Алхимик резко остановился, так что Блэк, не успевший вовремя затормозить, впечатался в его спину.

- У тебя что, совсем крыша поехала? Кто такая Амбридж?

- Преподаватель по ЗоТС, была у Гарри на пятом курсе…

- Ты имеешь в виду Поттера? Он никогда не учился на пятом курсе Хогвартса, - Снейп посмотрел в глаза анимагу. – Блэк, ты… что с тобой случилось? Ты очень странно себя ведёшь. И кто, дементор побери, лежит в твоей могиле? Это было Оборотное зелье? Но зачем?

Сириус помотал головой, чтобы хоть немного утрясти мысли, скакавшие, как перепуганные пикси. Всё это было уже слишком.

- Предположим… я не говорю, что так оно и есть, но предположим, что я потерял память, - после некоторого раздумья сказал он. – Снейп, я тебя прошу…в первый раз в жизни прошу, заметь!

- Не в первый.

- Что?

- Ничего. Продолжай. Так о чём ты хочешь меня попросить?

- Расскажи мне всё. Начиная с нашего знакомства, с первого курса. Про меня и про всё, что произошло в нашем мире. Мне это очень нужно. А то у меня действительно крыша поедет, а с поехавшей крышей я страшен!

- Да уж знаю, - невесело усмехнулся алхимик. – Только если ты действительно потерял память, некоторые моменты, судя по твоей недавней реакции, могут тебя шокировать…

- Ничего, переживу.

- Хорошо. Только сначала я пошлю весточку дирек… Альбусу. Тебя надо спрятать. Лорд уверен, что ты вернулся с того света, и поставит с ног на голову весь мир, чтобы найти тебя и узнать секрет воскрешения. Его это, знаешь ли, очень волнует…

…Они сидели на полу в небольшом домике и потягивали огневиски, запасы которого хранились у Снейпа в подвале – на всякий случай, как он выразился. В единственной комнате практически не было мебели, исцарапанные стены и заколоченные окна заставляли вспомнить Визжащую хижину. Как оказалось, не зря.

Воспоминания детства, о которых рассказывал Снейп, практически не отличались от того, что помнил о тех годах Сириус, - до весны шестого курса. За исключением, естественно, точки зрения.
- …Ты был самовлюблённым, самоуверенным сукиным сыном. Но я и представить себе не мог, что ты сможешь так подставить меня и Люпина. Когда я открыл дверь и увидел громадное оскаленное чудовище – да, да, я знаю, что не такое уж и громадное, но у страха глаза велики, к тому же до того момента я никогда вживую не видел не только оборотней, но и обычных волков, - ноги словно приросли к полу. Он зарычал, прыгнул… я отшатнулся в сторону и зубы Люпина сомкнулись на моём плече. Очнулся я в Больничном крыле и уже там узнал, что Поттер вытащил меня… опоздав всего на пару минут. Дамблдор был в ярости, до этого момента я никогда не видел его таким. Приказ о твоём отчислении был уже готов, но, подумав и немного остыв, я попросил не выгонять тебя из школы. Это действительно оказалось самой лучшей местью – оставить тебя один на один с чувством вины. Люпин так и не смог простить тебе этой «шутки», да и твои отношения с Поттером и его подпевалой Петтигрю тоже разладились. Весь остаток шестого курса – за исключением полнолуний – я наслаждался редкостным и весьма приятным зрелищем «морально раздавленный Сириус Блэк». Это во многом скрашивало… хм… неприятные ощущения от моей новой ипостаси. Разбить дружную четвёрку Мародёров – что могло быть лучше? Только одно: не просто лишить тебя друзей, а забрать их себе.

Наладить отношения с Люпином оказалось несложно: он тоже мучился от того, что, пусть невольно, но обрёк меня на такую судьбу. Я начал работу над зельем, которое помогло бы контролировать зверя в полнолуние, и его помощь – в основном в качестве подопытного, но не только – была весьма кстати. К тому же он, единственный среди вас, интересовался чем-то кроме собственного эго, девчонок и квиддича. И он же… не скажу что примирил меня с Поттером, но, по крайней мере, умудрился сделать так, что мы могли видеть друг друга, не пытаясь проклясть как-нибудь пострашнее. И даже разговаривать не на повышенных тонах. Иногда.

И однажды ты не выдержал и вызвал меня на дуэль – ночью, без секундантов, в одной из неиспользуемых классных комнат. Мы наговорили друг другу много гадостей, и в конце концов я запустил в тебя Сектумсемпрой, которую ты не успел блокировать. Позже ты признался, что сделал это специально, но кто тебя знает, мог и соврать. А тогда я тащил тебя, истекающего кровью, в Больничное крыло – на полу оставался широкий алый след – и молился всем существующим или несуществующим богам о том, чтобы ты не умер. Потому что в таком случае моя месть больше не имела бы смысла. Но, хвала Мерлину, ты остался жив. Дамблдор назначил мне целый семестр отработок – первый семестр седьмого курса, поскольку на следующий день мы должны были разъехаться по домам на летние каникулы.
Перед отъездом я зачем-то забрёл во владения мадам Помфри. Ты лежал, бледный до белизны – Восстанавливающее кровь зелье действовало медленно, - почти одного цвета с подушкой, в ореоле растрёпанных чёрных волос… Я искал и не мог найти в себе ненависти. Это пугало. Ты открыл глаза и спросил: «Мы в расчёте?». «Ещё нет», - ответил я. «Подойди, - сказал ты. - Ближе. Ближе. Я не кусаюсь». А потом ты притянул меня к себе и поцеловал.

Я все каникулы думал об этом, просыпаясь на испачканных спермой простынях. И вернувшись в Хогвартс – тоже. Отработки (на тебе ещё висел долг за Хижину) нам назначили совместные – видимо, в воспитательных целях. Уборка, мытьё полов, котлов и туалетов, подготовка материала (поймать два десятка мышей для Трансфигурации или восполнить запасы жабьих глаз для Зелий), всё, естественно, без палочек, чтобы не допустить повторения инцидента… профессора, конечно, не подумали о том, что при желании мы могли бы друг друга и ногами забить, не говоря уже о палках от швабр… или утопить в унитазе, на крайний случай. Но такого желания не было. Было… другое.

Как ни странно, любовниками в полном смысле этого слова мы стали только на Рождественских каникулах: пользуясь отсутствием твоих однокурсников, оккупировали гриффиндорскую спальню и «предались разврату», как сказала бы профессор Кристер. А ещё через полгода – на выпускном – вдрызг, глупо, по-детски разругались, и это стоило мне – Чёрной метки, а тебе – Академии авроров, потому что ты умудрился прийти на вступительный экзамен, дыша недельным перегаром и нетвёрдо держась на ногах. И встретились снова только спустя несколько лет, в Ордене Феникса. За это время я успел стать шпионом Дамблдора и профессором зельеварения, Джеймс – жениться на Лили Эванс, а Ремус – стать крестником их первенца, согласно пророчеству, потенциального спасителя магического мира от Тёмного лорда. Лорд искал Поттеров, но они были надёжно защищены заклинанием Фиделиус, а Хранитель тайны – Альбус – был ему не по зубам. Поэтому началась, как выражаются магглы, позиционная война, и с каждым годом наши дела шли всё хуже и хуже. Всё больше волшебников и ведьм гибли от рук Упивающихся, и всё больше народу переходило на их сторону: кто из страха, кто – от безнадёжности…
Мы с тобой встречались в Визжащей хижине. Не знаю, почему я выбрал это место; можно было снять нормальную комнату в Хогсмиде, даже купить небольшой домик, но, во-первых, тогда шансы на то, что о нашей связи по-прежнему никто не узнает, резко сокращались, а во-вторых, это была, как я сейчас понимаю, попытка не забыть, с чего всё началось. Но, против ожиданий, всё шло хорошо, так хорошо, что я расслабился и стал воспринимать и псевдо-службу у Лорда, и свою так называемую педагогическую деятельность, и Орден, и даже полнолуния как игру – в отличие от настоящей жизни, в которой были только мы – и всё. И больше никого.

Полагаю, только Дамблдор догадывался, к чему всё идёт. После смерти Эванс – её убили случайно, не как грязнокровку и не как мать Гарри Поттера, просто она оказалась не в том месте не в то время – он возобновил свои старые эксперименты по искривлению пространства. И к тому дню, когда Упивающиеся без боя захватили Министерство и на первой странице «Ежедневного пророка» под заголовком «Наш новый министр» появилась колдография Люциуса Малфоя, всё было почти завершено. Почти. Оставалось только провести собственно сам ритуал. Но бывшие Упивающиеся, ныне официальные представители Министерства, уже направлялись к лестнице, ведущей в гриффиндорскую башню. Вы с Поттером и Люпином как единственные взрослые, не задействованные в процессе, вызвались их задержать.

Когда всё закончилось и башня вместе с детьми, которых сочли необходимым спрятать от цепких рук «нового порядка», переместилась в шотландские леса, я аппарировал обратно, чтобы, позёвывая, появиться в холле и осведомиться, отчего такой шум с утра пораньше. Альбус был уверен, что директором стану я, и не ошибся. Но получить приказ о назначении над твоим телом… этого я даже в страшном сне представить не мог. Позже я узнал, что среди «задерживаемых» был Лорд – разумеется, инкогнито, - который блокировал вашу магию, а злосчастную Аваду выпустил Родольфус Лестранг. Он умер через несколько месяцев от одной очень неприятной маггловской болезни; думаю, этот факт был для него ещё менее приятен. По крайней мере, выбирая способ мести, я очень надеялся на это.

Вот, собственно, и всё… Ваши смерти – как, впрочем, и многие другие за последующие четыре года - списали на несчастный случай, Лорд предпочёл остаться «серым кардиналом»: расставив на важные посты своих марионеток, сам он ушёл в тень, по крайней мере официально. Неофициально же всё делалось по его указке… и делается по сей день. Орден Феникса по-прежнему существует, но у них… у нас очень мало сторонников. Катастрофически мало. Магглорожденные потихоньку покидают магический мир, а тех из них, кто ещё стоит на пороге, запрещено приглашать в Хогвартс. В отношении полукровок дело обстоит несколько лучше: они всего лишь не могут рассчитывать на какие-то серьёзные или ответственные должности, к тому же должны вести себя тише воды, ниже травы. Тогда есть надежда, что их оставят в покое. Если, конечно, им не «повезёт» не понравиться кому-нибудь из окружения Лорда, а так случается довольно часто. Да, я знаю, что ты хочешь сказать, Блэк. Меня можно назвать счастливым исключением.

- Не хочу я ничего сказать, - буркнул Сириус. Голова у него шла кругом. «Люциус Малфой – министр магии… Рема нет в живых… Снейп – мой любовник… а Гарри даже не мой крестник… Наверное, я всё-таки умер. Умер и попал в ад».

Раньше ему казалось, что ад должен напоминать Азкабан – тьма, одиночество и бесконечный бег по кругу собственных ошибок. Но это тоже было… впечатляюще.

- Совсем ничего? – поднял бровь алхимик, став, к некоторому облегчению Сириуса, похожим на самого себя – такого, каким анимаг его помнил, а не на это необъяснимое явление «лирически настроенный Нытик».

- Ну, кроме того, что в моей жизни такого совершенно точно не происходило, к тому же я скорее флоббер-червя…

Стук в дверь раздался очень вовремя – автоматически, по привычке, прыгнувшая на язык гадость имела очень неприятный привкус.

- Войдите, - напряжённо сказал Снейп, сжав в руке волшебную палочку.

На пороге стоял Альбус Дамблдор собственной персоной.

* * *

Сириус сидел на подоконнике, смоля «Винстон» и изредка сплёвывая вниз. Над горами занимался рассвет – нежно-розовый и золотой. На душе у анимага было невероятно пакостно.

После вчерашнего разговора с директором – Блэк рассказывал, пока не выдохся, Снейп мрачнел с каждой минутой, а Дамблдор слушал не очень-то внятное повествование о Петтигрю, Азкабане и схватке в Министерстве, как дети волшебную сказку, - он наконец-то понял, что произошло. Но легче от этого не стало, скорее наоборот.

«Сириус, ты знаком с теорией о параллельных мирах?»

Имена магов древности и современности, развивавших эту теорию, были ему абсолютно не знакомы. И то, что он, судя по всему, сейчас служит живым подтверждением их идей, было Сириусу, грубо выражаясь, по фигам. Он не хотел никаких идей. Он хотел обратно. Пусть даже на Гриммаулд плейс.

- Прекрати дымить, - раздался недовольный голос Снейпа из-за зелёных портьер. Их поселили в одной – единственной свободной – комнате, ныне пустующей гриффиндорской спальне, и алхимик, демонстративно поморщившись от обилия красно-золотого, переколдовал доставшуюся ему постель в слизеринские цвета.

- Я курю в окно.

- Тогда почему пахнет здесь?

- В твоих подземельях пахло лучше? Гноем бубонтюбера? Или грязным бельём? – не удержался Сириус. Он прекрасно понимал, что должен испытывать благодарность к человеку, вытащившему его из лап Волдеморта, и что-то такое даже чувствовал, но позыв сказать Нытику гадость оказался сильнее.

Судя по звуку, Снейп перевернулся на другой бок. И промолчал.

«Точкой, на которой наши миры разошлись в разные стороны, стала трагедия в Визжащей хижине. В твоём мире Джеймс успел вытащить Северуса до того, как… оборотень напал на него, в нашем – нет. И это привело к тем последствиям, которые мы сейчас имеем. Сложно сказать, какой вариант развития событий оказался лучшим. Но что случилось, то случилось».

Какой вариант развития событий оказался лучшим? Сириус высунулся из окна; бледный полукруглый диск Луны всё ещё виднелся на небе. Для Снейпа, безусловно, - тот, в котором не было ежемесячных превращений в чудовище. А для него самого? Да, он потерял доверие друзей. Но в этом мире он никогда не попадал в Азкабан. И, судя по всему, успел побыть счастливым. Хоть в это и с трудом верилось – больно уж… хм… причина казалась неподходящей.

Он покосился на задёрнутый полог.

- Снейп.

Никакой реакции.

- Снейп!

Зелёный бархат резко откинулся, и из темноты показалась взъерошенная черноволосая голова с перекошенным от злости лицом.

- Твою мать, Блэк, что???

- Ты бы хотел, чтобы всё произошло… ну, как в моём мире? Чтобы Джеймс успел спасти тебя от Рема?

Алхимик несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и прийти в себя.

- И ради этого жизненно важного вопроса ты меня разбудил? – его голос сочился ядом. – Если в следующий раз тебе посреди ночи придёт в голову что-нибудь настолько же гениальное, будь любезен, пойди трахать мозги кому-нибудь другому.

- Ты можешь просто ответить – да или нет?

- И какой смысл в этом «да» или этом «нет»? Моё желание или нежелание что-то изменит? Блэк, даже ты не можешь быть настолько тупым, чтобы всерьёз задумываться над такими вопросами.

Вот и поговорили…
Нет, хоть убейте, Сириус не понимал, как его здешний двойник умудрялся ладить с этим ходячим кошмаром. А понять, как ни парадоксально, хотелось. Тот поцелуй не то чтобы не шёл из головы – воспоминание о нём периодически всплывало на поверхность сознания, безжалостно прогонялось, но оставляло чувство, до странности похожее на разочарование от того, что это не он был здесь так непостижимо нужен, пусть даже и всего лишь Нытику.

Тем более что пути назад не было…

«По всей вероятности, Арка работает как хаотический портал между мирами. В таком случае вероятность того, что повторный проход приведёт тебя обратно, примерно равняется одной тысячной процента. То есть…»

То есть нулю – это было ясно и без попыток округления исчезающе малых величин. А значит, придётся приспосабливаться к ситуации. Сириус горько усмехнулся. Вот уж чего он никогда не умел…

«А почему именно приспосабливаться? – ехидно поинтересовался внутренний голос, очень похожий на голос Джеймса – ещё молодого и беззаботного Джеймса, отличника, хулигана и Мародёра, которому море было по колено. Голос, с которым Сириус так часто беседовал в тёмной и сырой азкабанской камере – сходя с ума, как тогда ему казалось. – Ты же хотел действовать? Так действуй. Здесь тебя ищет всего лишь Волдеморт – какая мелочь, право, по сравнению со всем – и волшебным, и маггловским – миром!»

Выкинув докуренную сигарету – оранжевый огонёк, рассыпая искры, полетел вниз и исчез в предутреннем тумане, - Сириус слез с подоконника и вышел из комнаты.

В гриффиндорской гостиной по причине раннего часа было почти пусто. «Почти» - это не считая Гарри, который сидел на диване с толстенным фотоальбомом и рассматривал какие-то снимки.

- Доброе утро, - неуверенно сказал он, подняв голову. Торчащие во все стороны волосы открывали лоб – без всяких признаков легендарного шрама.

- И тебе. Тоже не спится?

Вчера директор вкратце поведал детям – а впрочем, какие дети, пятнадцать-семнадцать лет, - о том, откуда взялся совершенно живой Сириус Блэк, и всё же при его приближении все разговоры замирали, возобновляясь только оживленным шепотом за его спиной. Это было неприятно, но по-человечески понятно – не каждый день перед глазами начинают маячить люди, официально считавшиеся геройски погибшими.

- Надоело мне всё, - Гарри неожиданно резко захлопнул альбом, и несколько колдографий разлетелось в разные стороны; одна упала у ног анимага. – Бегаем, скрываемся… уже четыре года! И до этого… Дамблдор говорит, что мы ещё не готовы… то есть я ещё не готов. Можно подумать, к такому можно подготовиться…

Сириус поднял снимок. Кингс-Кросс, платформа девять и три четверти. Хогвартс-экспресс. Одиннадцатилетний мальчишка со смехом уворачивается от рук Лили, пытающейся поправить какую-то деталь его одежды, какую – непонятно, потому что в полном беспорядке всё – от ботинок до причёски. Джеймс… сердце нехорошо заныло… Джеймс – такой, каким бы он был в тридцать с небольшим. Улыбающийся Рем. И он сам – молодой… красивый? Да, пожалуй. По крайней мере по сравнению с тем, что смотрит на него из зеркала. И дело даже не во внешности. Нет пост-азкабанской затравленности во взгляде, наоборот – подмигивающий человек с фотографии выглядит… счастливым?

Похоже, что так.
- Хотите? – Гарри протянул ему альбом.

- Что?

- Ну… просто вы так смотрели на эту колдографию…

- Нет, спасибо, - Сириус засунул снимок между страниц и вернул альбом мальчику. Он не будет думать об этом сейчас. Когда-нибудь потом, когда хоть немного привыкнет к текущему положению дел. О том, что к такому вряд ли возможно привыкнуть, он тоже старался не думать. – И, знаешь, называй меня на «ты». Если не трудно.

- Наверное, не трудно, - Гарри пожал плечами и подвинулся. – Садитесь… то есть садись. Если, конечно, вы… ты не…

- Нет, я не шёл никуда конкретно, - мальчишка выглядел настолько несчастным и потерянным, что анимаг, плюхнувшись на диван, не смог не выдавить из себя что-то похожее на ободряющую улыбку. – Так что, ты говоришь, Дамблдор?..

- Дамблдор считает, что мне нужно учиться, учиться и учиться, как завещал великий Мерлин. И не менее великий Годрик. И ещё как там его… в общем, куча народу.

- А тебя, значит, тянет на подвиги?

Дементор. Сириусу захотелось немедленно откусить себе язык. Но было поздно.

- Да, конечно. Именно на подвиги. С рождения, - ледяным тоном произнёс Гарри, поднимаясь. – Извините, у меня дела, - и добил: - мистер Блэк.

Тоненькая ниточка между ними с треском порвалась, не успев натянуться. Или ещё нет? Или ещё есть шанс? Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь, но можно сказать «Ассио»…

- Подожди! Послушай… Я… проклятье! Я не имел в виду ничего плохого. Я понимаю, что ты чувствуешь…

- Никто этого не понимает! – почти выкрикнул Гарри. – Постоянно скрываться, всю жизнь, а потом… потом…

Сириус не смог сдержаться и рассмеялся. Смех, правда, вышел хриплым и довольно безрадостным, так что Поттер, уже взявшийся за ручку двери, остановился и изумлённо посмотрел на него.

- Всю жизнь, говоришь? – переспросил Блэк, взяв себя в руки. – Сколько тебе? Пятнадцать? Ах да, прости, я забыл: со мной эта дребедень началась как раз тогда, когда ты родился. Так что сроки у нас примерно одинаковые. Конечно, есть некоторая разница – так, по мелочи… например, это твоё «потом» я действительно не представляю. Но я сделал бы всё, чтобы помочь тебе.

В данный момент ему было совершенно всё равно, кому он это говорит – своему крестнику, оставшемуся по ту сторону Арки, или этому мальчишке, знакомому и незнакомому одновременно. Им обоим. Или нет: некоему абстрактному «Гарри», скорее понятию, чем настоящему, живому, тёплому и дышащему человечку.

В конце концов, и в этой реальности ближе у него никого не было. Ну не считать же близким человеком Снейпа? Смешно, честное слово.

- Совсем всё? – заинтересовался Гарри.

Сириус с энтузиазмом кивнул.

- Обещаешь?

- Торжественно обещаю и клянусь.

* * *

Несколько дней спустя

Сириус упал на кровать прямо в мантии, перекатился на живот и хихикнул в подушку. Прошло столько лет, он успел отсидеть в тюрьме, побыть, хоть и недолго, одним из самых страшных пугал магического мира, провалиться в иную реальность, наконец, чуть ли не заделаться преподавателем (Дамблдор попросил его провести со старшеклассниками несколько факультативных занятий – рассказать про анимагию), а случайная встреча с директором всё ещё заставляла его сердце уходить в пятки – как у напроказившего школьника.

Впрочем, хотя школьником он и не был, но напроказившим был – это точно. Вернее, не то чтобы уже напроказившим. Шалость пока находилась в процессе производства. Да и не то чтобы совсем шалость…

Ну кто тянул его за язык, когда он пообещал Гарри помощь во всём? Вероятно, то же мистическое существо, что подбило его послать Снейпа в Визжащую хижину, предложить Петтигрю на роль Хранителя тайны, повторять арестовывавшим его аврорам «Это я виноват». Славный такой товарищ с хвостом и рожками, стоящий за левым плечом.

Воспоминания о собственных ошибках, имевших страшные и необратимые последствия, как всегда, принесли с собой эхо шелеста плащей дементоров. Н-да, Сириус Блэк, причинно-следственные связи у тебя порушены, раз и навсегда…

Но ведь не может же быть, чтобы все его действия были обречены на такие, мягко говоря, плачевные результаты! Было же и хорошее! Было. Было?

Подняв голову и взглянув в окно, за которым одна за одной загорались звёзды, он прошептал неизвестно кому: «Пожалуйста, пусть на этот раз всё получится. Пусть с ребятами ничего плохого не случится. Я-то ладно, моя жизнь, в сущности, кончена, а они… пусть они будут счастливы. Или, если я слишком много прошу, останутся в живых. Ладно?»

Небо, естественно, промолчало. Товарищ за левым плечом – тоже. И даже Снейп – тьфу ты, пропасть, Сириус совсем забыл о его присутствии! – который не преминул бы прокомментировать услышанное фразой типа: «У тебя, Блэк, не может ничего пристойного получиться – по определению. Проверился бы в Святом Мунго на Проклятие невезения, что ли», - не издал ни звука. Снейп, который спал так чутко, что мог сосчитать, сколько раз за ночь анимаг перевернулся с боку на бок и с ядовитой усмешкой сообщить об этом утром: «Что, совесть мучает? Или блохи кусают?».

Снейп, которому было совершенно необязательно знать, что что-то затевается.

Сириус как можно тише встал с кровати, нашаривая палочку. Обливиэйт – и никаких проблем, правда, Нытик? Твою мать, не хочется, но надо. Странно – до Арки он наложил бы на Снейпа заклятие, даже не задумываясь. Просто так – для удовольствия. Ну хорошо – не для удовольствия. Но по малейшему поводу. А уж при необходимости… Теперь же предчувствие удовольствия, похоже, вышло погулять. «Ну и хрен с ним, - вздохнул Блэк. – Обойдусь».

Он резко откинул зелёный полог. Постель была нетронута, Снейп отсутствовал.

Уговорил наконец Дамблдора переселить его куда-нибудь? Да нет, такие попытки предпринимались неоднократно, и директор, неизменно извиняясь, отвечал отказом. И действительно – свободных комнат больше не было, ну не к детям же кого-нибудь из них засовывать. Вернулся к Волдеморту? Прямиком под десяток-другой Круциатусов? Нет уж, это надо быть совсем больным на голову. Хотя… как раз последние дни он был какой-то вялый, тихий, даже гадости говорил реже, чем обычно…

О Мерлин.

Сириус метнулся к окну. Горы были залиты светом идеально полной луны.
Это было странно и непривычно – чувствовать свою вину перед Снейпом. Получается, дело только в последствиях? Если твой идиотизм никому особенно не вредит – это один расклад. А если вредит, совсем другой?

Выбравшись на улицу, он не смог не оглянуться и бросить взгляд на башню снаружи. Зрелище было совершенно сюрреалистическим. С той стороны, где по идее должен был находиться остальной замок, клубилась вертикальная полоса молочно-белого тумана, в которой края древних тёмных камней таяли, расплывались… и в конце концов исчезали совсем.

Изнутри – он уже любопытствовал, и неоднократно, - во всех ведущих в ту сторону коридорах не было ничего особенного. Если не пытаться по ним пройти. Вот тогда-то и выяснялось, что идёшь в противоположном направлении, то есть аккурат туда, откуда пришёл. Как можно добиться такого результата, было выше его понимания. Но, в конце концов, Дамблдора не зря называли величайшим волшебником современности…

Проигнорировав внутренний голос, в очередной раз прошептавший: «Так почему же он скрывается и ждёт, пока повзрослеет Гарри, вместо того, чтобы расправиться с Волдемортом самому?», Сириус решительно отвернулся от переливов колдовского тумана и аппарировал к уже известной ему хижине, в которой Снейп пережидал полнолуния последние четыре года.

Пьянящий аромат ночного леса – смесь запахов земли, трав, затаившейся в сырых бессолнечных местах прошлогодней листвы и молодой, полной жизни и соков древесины - ударил в ноздри трансформировавшемуся Бродяге. В этом коктейле можно было различить и иные нотки – невдалеке тёк ручей, от избушки слабо - очень слабо - пахло человеческим жильём, и ещё…

Волосы на загривке чёрного пса встали дыбом. Почему в те безумные ночи, когда четвёрка Мародёров резвилась в окрестностях Хогвартса в своих анимагических обличиях, он никогда не обращал внимания на запах Рема? Наверное, потому, что, превратившись в первый раз, они были подростками, и в тогдашней мешанине зачастую противоречащих друг другу эмоций и переживаний, наваливающейся на юных человечков с ещё не сглаженной возрастом остротой, звериные инстинкты как-то потерялись. Впрочем, Джеймс тоже мог спокойно находиться рядом с оборотнем, хотя олень и волк – добыча и охотник – были совсем уж несовместимы…

Сейчас же пёс-не-совсем-пёс учуял волка-не-совсем-волка – существа, по сути, того же биологического вида, но дикого и опасного. Самца. Соперника.

Развернувшись, Бродяга увидел оборотня; в два-три прыжка тот оказался совсем рядом. Он был примерно того же размера, что и Рем, только темнее – это было заметно даже при неверном свете луны. И явно злобнее – в его рычании слышалась неприкрытая угроза.

Похоже, здесь Снейп не заморачивался приготовлением Ликантропного зелья, даже для себя, подумалось Сириусу. А даже если и заморачивался, то в этот раз ему было немножко не до того…

Когда зверь прыгнул, он едва успел отскочить в сторону. Страшные зубы клацнули прямо над ухом – Блэк представил, что было бы, промедли он лишнюю секунду, и понял - с этим надо что-то делать. Причём срочно.

Драться? Шансы у него, в принципе, были – оборотень был ненамного крупнее Бродяги. Но не затем же он здесь!

Еле-еле увернувшись от очередной попытки лишить его какой-нибудь из жизненно важных частей тела, Сириус взлетел по небольшой лесенке, юркнул в, к счастью, приоткрытую дверь домика, обернулся человеком и наложил Запирающее заклятье. Вот так умирают благие намерения… А, собственно, на что он рассчитывал? На совместное завывание на луну? На опять же совместное исследование сопредельного леса, бег нос к носу сквозь ночь, необъяснимое восхитительное ощущение, что ты здесь такой не один? Снейп – не Лунатик, с которым они знакомы с детства, и даже более чем знакомы…

Были.
Странно – как быстро он привык к этой реальности. А ведь всего неделю назад казалось, что это невозможно. Но – то ли разница оказалась меньше, чем он думал, то ли его способность к адаптации достигла немереных высот. Он смог примириться даже с отсутствием Рема. В конце концов, того не было рядом двенадцать лет, а это много. Очень много.

Сириус выглянул в щель между рассохшимися досками закрытых ставней – летние ночи короткие, и луна скоро зайдёт. Главное – не заснуть до этого светлого, а точнее, тёмного момента. Огневиски здесь есть – это он помнил. А кофе?

В подвале кофе, по идее, не хранят. Из мебели в снейповом убежище – только низкая кровать со стопкой аккуратно сложенной одежды и что-то типа тумбочки. Внаглую обшарив последнюю, Блэк наткнулся на какую-то банку. Вытащил, открыл, понюхал…

Первым желанием было разнести это грёбаное зелье об стенку. Вторым – об одну голову, редко подвергающуюся гигиеническим процедурам. Какого дементора? Значит, он был, так сказать, в трезвом уме и твёрдой памяти, когда пытался отъесть кусок от Бродяги?

Сириус тяжело опустился на кровать, подвинулся глубже, возложив ноги на покрывало, и прислонился спиной к стене. Зачем он вообще сюда припёрся? С этим человеком невозможно иметь дело...

Разбудила его боль в затёкшей шее. За окном было уже почти светло; пара-тройка хилых солнечных лучиков робко трогала стену над его головой. Сколько же он проспал? И что... ко всем троллям, что со Снейпом?

Сняв заклятие с двери, он вылетел на крыльцо. И увидел идиллическую картину: Нытика, омывавшего свои мощи в крохотной речушке, или даже скорее, в ручье.

- Твою мать, Блэк, - негромко и как-то бесцветно сказал тот. - Хоть бы мантию вынёс, что ли.

- Я тебе не домовой эльф, - автоматически огрызнулся Сириус, но мантию таки принёс и даже помог Снейпу просунуть плохо слушающиеся руки в рукава. Губы у зельевара были совсем синие, глаза красные, волосы торчали в разные стороны. Зомби бы обзавидовались.

Закутавшись в шерстяную ткань, гипотетический предмет зависти вышеупомянутых зомби прошествовал в дом, где переложил свои вещи на тумбочку, помимо мантии закутался ещё и в одеяло и отвернулся носом к стенке. Такая вот декларация независимости. Как ребёнок, честное слово.

Сириус понимал, что самое правильное сейчас будет - уйти и навсегда забыть про все свои благие намерения по отношению к Нытику, но почему-то не мог этого сделать. Если бы только они могли нормально поговорить, а ещё лучше - поорать друг на друга, может быть, подраться - по-мальчишески, с кровью из носа и синяком под глазом, всё было бы гораздо проще. В конце концов, они знакомы двадцать шесть лет - почтенный срок. Две трети жизни, даже больше...

Тьфу! Не с тем Снейпом он был знаком. Впрочем, в попытках разобраться во всем этом сами Мерлин с Морганой головы бы поломали, так что Блэк принял мудрое и характерное
решение - забить на все и представить, что так оно и должно быть. С другой стороны, а что ему ещё оставалось?

Неясный звук со стороны кровати привлёк его внимание. Снейпа трясло - вряд ли от присутствия Сириуса, скорее от холода. Рем тоже всегда мёрз после трансформации, в своё время они натаскали в Визжащую хижину кучу каких-то левых одеял, старых мантий и прочего согревающего хлама. А тут ещё купание и пробежка голышом с раннего утра.

Тяжело вздохнув, Сириус, не раздеваясь, залез под одеяло и прислонился спиной к напряжённой спине. Не бог весть что, конечно, но всё же тепло человеческого тела, как ни крути.

И, конечно, опять уснул.

Проснувшись и стряхнув с себя остатки каких-то нелепых, но в кои-то веки довольно мирных и даже уютных сновидений, он обнаружил, что его тело за прошедшие несколько часов, никого не спросясь, а) развернулось на 180 градусов и б) вступило во взаимодействие с соседним телом. Путём довольно тесных объятий. И даже - хм! – поместило нос в непосредственный контакт с пресловутыми сальными волосами. Почти интим, чтоб его...

От раздумий над тем, как бы максимально незаметно встать, чтобы Снейп не пробудился и не испытал культурного шока, его вдруг отвлекло четкое ощущение, что что-то не так. Спящие дышат по-другому. Так дышат...

Ну да. Именно.

Сириус сделал вид, что шевелится во сне, и опустил руку ниже. Достаточно для того, чтобы наткнуться на весьма убедительное подтверждение своих мыслей. Алхимик вздрогнул... и Блэк отдёрнул конечность, словно обжёгшись.

Притворяться страстным любителем сладких снов больше не имело смысла. Но подняться и уйти сейчас он не мог. И не только потому, что это походило бы на отступление.

Проклятый Снейп.

«Во что я ввязался?» - мысль пульсировала в голове в такт с ударами сердца, пока Сириус пытался справиться с возбуждением, вызванным одним-единственным прикосновением. Даже не то чтобы самим прикосновением, а свидетельством того, что его хотят - в кои-то веки. И дышали они теперь в унисон...

Два идиота. Зачем всё так усложнять?

Он осторожно откинул одеяло. Никакой реакции. Потянул на себя мантию - насколько он помнил, Снейп не застегнулся. Стащил рукав. По-прежнему ноль внимания, фунт презрения. Прикоснулся губами к плечу - обыкновенное плечо, тёплое, человеческое. Спустился вниз, к выступающим лопаткам, потом - по ребру - обратно вверх...

И получил локтём в нос.

- Я боюсь щекотки, - проинформировал его алхимик.

- Угу, учту, - согласился Сириус. - Ты не против... хм...

- Нет. Не против.

- Тогда будь добр, наколдуй что-нибудь... подходящее. Не помню ни хрена.

Дотянувшись до палочки, Снейп пробормотал несколько слов и протянул назад, неудобно вывернув руку, флакончик с маслом.

Всё было как-то странно, нелепо и неловко. Еле слышное шипение сквозь сжатые зубы, когда член Сириуса таки протолкнулся через кольцо тугих мышц, тяжёлое, сбивающееся дыхание, весь мир, сконцентрировавшийся в ощущениях внизу живота, стремление как-то вернуть ускользающий контроль над ситуацией... и Снейп, отворачивающийся, утыкающийся носом в подушку при попытке Блэка заглянуть ему в лицо...

Когда после разрядки по телу разлилась приятная усталость, анимаг нашарил пачку сигарет в кармане мантии, на которой он, как оказалось, лежал, и прикурил наименее помявшуюся. Рука была липкой от чужой спермы. Вот теперь точно пора сваливать. Но как же не хочется-то...

- Убирайся.

Сириус подавился дымом и закашлялся. Ну да, а чего он ожидал? Розовых... то есть голубых соплей в сиропе?

- Какие-то проблемы, Снейп?

- Только одна. Ты.

Вот и поговорили...

Сжав зубы, Блэк встал, демонстративно тщательно застегнул мантию. Уже на пороге он услышал какой-то странный звук, подозрительно похожий на сдавленный всхлип, но не остановился.

* * *

В гриффиндорской гостиной его перехватила Гермиона.

- Наконец-то! Сириус, Дамблдор отправился куда-то по делам, и мальчишки там начинают!

Сердце ёкнуло. Что, уже?

- Идём же, - Гермиона нетерпеливо потянула его за рукав. – У нас мало времени.

- Подожди. Ты уверена… - что он хотел спросить? «Ты уверена, что это безопасно?» Да уж какая тут безопасность…

- Не то чтобы уверена, - девушка задумалась, видимо, в очередной раз просчитывая варианты, - но шанс у нас есть. Небольшой. А откуда его взять, большой-то?

«Положимся на судьбу, - сказал Гарри, когда излагал свой полубезумный план. – Потому как больше не на что».

- И действительно, - усмехнулся Сириус. – Ну, идём, раз так.

Три меняющие направление лестницы – вниз, коридор, поворот, снова коридор… Кабинет, забитый старыми партами и прочим хламом, на стене – большая картина, изображающая пустую комнату с горящими на стенах факелами. Ступив на заботливо подставленную табуретку, анимаг перешагнул через нижний край рамы и подал руку Гермионе.

Когда они оба оказались внутри картины, обстановка переменилась с точностью до наоборот: теперь факелы и каменные стены оказались самой что ни на есть реальностью, а кабинет с партами, составленными друг на друга, - полотном в старинной тяжёлой раме. Рисунок стал смазываться, расплываться… пока на нём не проступило совсем другое помещение. Сириус давно собирался спросить, как ребята нашли такой замороченный проход – на Карте Мародёров он точно отмечен не был, но так и не собрался. «Ладно, - подумал он. – Если всё закончится хорошо, спрошу. Обязательно спрошу».

- Перси написал – они поехали на охоту. Полагаю, в Малфой-мэнор, - Гарри был бледен, стоящие ближе всех близнецы Уизли перехихикивались, как всегда; лица остальных сливались в одно большое пёстрое пятно. – Сириус, ты обещал!

- Я помню, - вздохнул Блэк. Он прекрасно понимал своего крестника – не крестника, более того – в глубине души эта идея ему нравилась. И это пугало. Что бы на его месте сделал кто-нибудь ответственный и, чего уж там, взрослый? Тот же Снейп? Гриффиндор бы наверняка ушёл по баллам в минус…

Невольно улыбнувшись, он шагнул на большой круглый камень с полустёршимся изображением льва, располагавшийся в центре помещения. За века, прошедшие со дня закладки этого камня, рисунок изменился, но герб родного факультета всё равно был вполне узнаваем. Что бы сделал на его месте Дамблдор? Пристыдил бы – так, что по сравнению с его тихими словами баллы, снятые Снейпом, показались бы манной небесной? Или?.. Сириус вспомнил озорной огонёк, иногда мелькавший за стёклами очков-полумесяцев, и своё собственное – ещё школьных лет - ощущение, что директор знает об их шалостях гораздо больше, чем даёт понять. Впрочем, это еще ни о чём не говорило.

А что бы на его месте сделал Джеймс?

Сириус закрыл глаза и представил себе Волдеморта – таким, каким он увидел его в гостиной собственного дома. Сознание тут же автоматически начало дорисовывать окружающее: зеркала, зелень и серебро, но усилием воли анимаг избавился от мешающих образов и сосредоточился на лице Тома Риддла.

Аппарация не на местность, а на человека была возможна, но, во-первых, неэтична – мало ли чем занимается человек, к которому ты собираешься аппарировать, и, во-вторых, травмоопасна, да что там, попросту опасна для жизни – слишком реальна возможность вписаться в стену, дерево или ещё какой-нибудь предмет, плотность которого значительно превышает плотность человеческого тела. Поэтому она запрещена. К тому же об этом просто мало кто знает, кроме авроров, по ведомству которых она проходит как правонарушение – не слишком серьёзное, так, между строк. И, как выяснилось, хогвартсских школьников…

На этичность или неэтичность чего бы то ни было Сириусу было плевать, по крайней мере в данный момент точно, а целая башня по плотности – да и по массе – явно превосходила всё, с чем они могли столкнуться. Ну, или почти всё.

- Аппарейт, - сказал он.

Камни содрогнулись и ушли из-под ног, анимаг выставил вперёд руки, но пол почему-то оказался совершенно не там, где предполагалось, и он пребольно ударился тем самым местом, на котором у нормальных людей обычно находится что-то вроде естественной амортизирующей прослойки, а у него... В общем, неземную остроту ощущений это мало смягчило, но разлёживаться и страдать по этому поводу было некогда, тем более что после первого и единственного толчка башня больше не дёргалась. Мальчишки скопом рванули к выходу, и Сириус последовал за ними.

Когда Гермиона описывала физические процессы, происходящие при аппарации, всё казалось правильным и логичным. То, что воздух, вытесняемый внезапно появившимся телом, способен сбить с курса пролетающую мимо бабочку или осенний лист с ветки, он знал на собственном опыте. В то, что перемещение целого здания может вызвать небольшой локальный ураганчик, который расшвыряет находящихся в эпицентре сего не очень-то стихийного бедствия, как котят, - верилось, хоть и с некоторым трудом. Но увидеть это всё собственными глазами всё равно было странно. Ещё страннее было то, что Упивающиеся Смертью, пусть и ошарашенные, и оглушённые – некоторых откинуло на пару десятков метров, - практически не сопротивлялись. Их вялые попытки наложить заклятие пресекались на корню ребятами и Дамблдором… стоп, а он-то здесь откуда? Почувствовал что-то не то и вернулся?

Увидев директора, Сириус перевёл дух. Всё, он больше здесь не самый старший («старый и мудрый» - ядовито усмехнулся внутренний голос, чем-то похожий на голос Нытика), ответственность за происходящее больше не на нём, можно расслабиться. А заодно и получить инструкции к дальнейшим действиям. Вкупе с парой ласковых – чем скорее он их выслушает, тем лучше, как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь.

Дамблдор с несколькими ребятами, среди которых был и Гарри, стояли у большого засохшего дерева. Подойдя поближе, Сириус увидел, кто являлся объектом их внимания: одного из УпСов отбросило сильнее всех и весьма неудачно – прямо на острый сук, торчащий из груди окровавленным концом. С левой стороны.

Чуть вьющиеся тёмные волосы, не тронутые сединой, безжизненно свисали вдоль лица, подбородок и простая чёрная верховая мантия были залиты той же кровью – густой, тёмной. Лорд Волдеморт, неофициальный повелитель колдовской Англии, был безнадёжно мёртв.

- Жесты судьбы иногда принимают весьма странные формы, - Дамблдор отступил на шаг, оказавшись рядом с Сириусом, и взмахнул палочкой. Невидимая сфера отрезала взволнованные голоса ребят – директор явно собирался сказать что-то, не предназначенное для их ушей.

- Что вы имеете в виду?

- Я надеялся на это, но не рассчитывал, - старый волшебник подмигнул.
Блэк чертыхнулся сквозь зубы. Все «как?» внезапно обрели ответы, кусочки паззла собрались в одну картину.

- Так это вы подсказали Гермионе про аппарацию? И про то, как попасть в комнату с этим-как-его-камнем?

- Краеугольным, Сириус, Краеугольным. Неужели «Историю Хогвартса» читала только мисс Грейнджер?

- Один хрен, - махнул рукой анимаг.

- Ну, ну. По легенде, этот камень заложил сам Годрик Гриффиндор, а ты – «хрен»… - Дамблдор выглядел просто неприлично счастливым. – Но я ничего не подсказывал. И даже почти не намекал. Просто внёс несколько маленьких изменений в программу обучения, обеспечил мисс Грейнджер дополнительной литературой и пару раз прошёл в подземелье не с помощью портключа, как обычно, а через картину. Вот и всё. Идея должна была принадлежать Гарри, иначе… я просто уверен, что иначе ничего не получилось бы.

- Почему? – спросил Сириус, переводя взгляд на то, что когда-то было Волдемортом. Это было странно и как-то даже неправильно – колдун, чьё имя столько времени наводило страх на всю страну до такой степени, что его боялись произносить, погиб настолько нелепо и… тихо – без Великих Сражений, Последних Битв и прочей мутотени, которую в учебниках истории принято именовать с заглавных букв… - Из-за пророчества?

- Да. Я убежден, что если бы командовать парадом стал я, всё сложилось бы совсем по-другому. Вмешалась бы какая-нибудь непредвиденная случайность, мелочь из тех, что нельзя предусмотреть. И, разумеется, о такой удаче и речи бы не шло.

- Значит, судьбу можно обмануть?

- Я бы так не сказал. Но… - Дамблдор подмигнул и снял заклятие, заметив, что на поляну аппарировали с десяток взрослых.

- Но попробовать в любом случае стоит?

- Попробовать что? – светловолосая круглолицая женщина в тёмно-синей мантии подошла и увидела Волдеморта. – Ох… Простите, директор, я задержалась – в Министерстве полная неразбериха, там слишком много народу с Чёрными метками, и, когда они дезактивировались… - женщина обратила внимание на анимага. – Сириус? Сириус Блэк? Я сплю или схожу с ума?

- Ни то, ни другое, Алиса, - Дамблдор тихо засмеялся. – Но об этом позже. Ты отослала весточки нашим?

- Да, конечно. Полагаю, они уже начали собираться.

- Замечательно. Тогда я – в Министерство. Сириус, ты со мной или останешься здесь?

Блэк огляделся. Пленённых Упивающихся транспортировали в башню появившиеся вместе с Алисой авроры… да нет, не авроры. Аврорские подразделения по указке министра Малфоя расформировали несколько лет назад – на досуге он полистал подшивки «Ежедневного пророка». Но кеми бы ни были эти люди, их вполне достаточно. Здесь он вряд ли нужен.

- С вами, - пожал плечами Сириус.

- Очень хорошо. Ребята, отойдите подальше. Вот так, достаточно.

Он достал волшебную палочку, направил её на дерево и произнёс: «Инсендио максима!». Огонь разгорелся мгновенно, сухая листва скручивалась и трещала под яростным напором пламени. Не прошло и нескольких минут, как всё было кончено.

* * *

Пару месяцев спустя

В первый раз после появления в этом мире Сириус Блэк напился на собственной могиле. Это получилось случайно: вообще-то он планировал сделать глоток-другой, чокнувшись с надгробием, но огневиски не разливали в маленькие бутылки, а сторож-сквиб, взявшийся показать ему дорогу, бормотал что-то о директоре Хогвартса, который постоянно приносит туда свежие цветы. Анимаг недоумевал: с чего бы Дамблдору уделять такое внимание именно ему, и только увидев великолепные, переливающиеся белизной и серебром лепестки волшебных хризантем, понял, кого подразумевал сторож под словом «директор».

После опустошения бутылки он чуть было не заявился в школу, но сумел дойти только до «Трёх мётел», где и заночевал. Хвала Мерлину, у мадам Розмерты вследствие специфики её работы антипохмельное зелье было всегда, а то хорош бы он был с утра в аврорате…

Впрочем, эта работа – даже не столько сама работа, сколько сопровождающие её обстоятельства – и были одной из причин того на данный момент беспрецедентного поступка. Где-то, когда-то он слышал изречение, кажется, древних китайцев: «Нет ничего хуже, чем жить в эпоху перемен». Тогда он не понял, что эти смешные узкоглазики имели в виду.

Эпоха перемен – как весна. С одной стороны – обновление, рождение новой жизни. С другой – из-под снега показывается дерьмо всех цветов, объёмов и консистенций и внаглую не тонет в половодье. Внаглую попадается на глаза – на каждом шагу.

Сейчас, когда Сириус Блэк собирался напиться во второй раз, оно было вокруг. Дышало в уши, шуршало пакетиком из-под какой-то съедобной дряни спереди и шумно сморкалось, видимо, не способное даже на заклинание против насморка, сзади.

Министерские служащие – частично в суматохе смены власти набежавшие на тёплые места, как мухи на мёд, частично оставшиеся на них, сумев отмазаться от причастности к Упиванцам. Это было довольно легко. Когда умер Волдеморт, метки на руках его последователей исчезли без следа. Сопровождалось сие явление физиологическими процессами различной интенсивности – от обморока до сердечного приступа, поэтому-то ребятам и удалось так легко скрутить «охотничков» в Малфой-мэнор. Но постфактум отделить бывших носителей метки от тех, кто ни сном, ни духом, практически не представлялось возможным. По крайней мере законными методами. Аврорат, впопыхах набранный из тех, кто худо-бедно знал защитные и боевые заклятья, был завален доносами: подчинённых – на начальников, начальников – на подчинённых, метящих на их место, барышень – на бросивших любовников, мужей – на неверных жён, и просто чересчур сознательных граждан – друг на друга. И всё это нужно было проверять, пытаясь найти в этой мусорной куче крупинки истины. Но, как правило, там не находилось даже зачатков здравого смысла.

Страстное желание сбежать из этого вертепа сдерживало только осознание того, что больше деваться ему некуда – как и многие, чья юность пришлась на период первой войны с Тёмным Лордом, Сириус просто больше ничего не умел. Опыт сидения без дела тоже как-то не вдохновлял. Поэтому в данный момент он сидел якобы с делом – на открытом заседании Визенгамота по делам мальчишек-слизеринцев, причастных к Упивающимся. Хотя бы один представитель от аврората должен был присутствовать на таких заседаниях в обязательном порядке, и сегодня жребий выпал ему.

Сириус тяжело вздохнул. Уже через несколько минут после начала он пожалел, что таки не послал всё к горгульям и не заперся на Гриммаулд плейс. Снейп был здесь – внимал, уставив свой внушительный нос чётко в сторону происходящего в центре зала. А потом вышел в качестве свидетеля, практически вчистую отмазав белобрысого сыночка бывшего министра.

Выглядел он ужасно – только-только закончилось полнолуние. Даже не синие, а какие-то изжелта-фиолетовые, напоминающие несвежие фингалы круги под глазами были видны даже с предпоследнего ряда, выбранного Блэком в связи с удалённостью от эпицентра действия. Последний ряд, увы, был уже занят. Судя по всему, такими же беднягами, обязанными присутствовать.

Сириус оглядел зал, чтобы смотреть куда угодно, только не на Снейпа, и заметил Гарри. Тоже здесь – ах да, они с младшим Малфоем были врагами с первого курса, и вряд ли в этой реальности дела пошли по-иному. А может быть, просто проходил мимо и зашёл полюбопытствовать – всякое бывает. Гарри, в отличие от Снейпа, анимаг видел часто и каждый раз с кончика языка готово было сорваться предложение переселиться к нему, но… не срывалось. В конце концов, дом в Годриковой лощине цел и невредим, у мальчишки своя жизнь, свои интересы, да и кто они друг другу? Никто. Странно. Какой-то дурацкий обряд – вернее, его отсутствие, - и люди становятся чужими друг другу…

Как бы незаметно свалить отсюда? Незаметно… незаметно… Нет, вряд ли. Очень вряд ли. А вдруг?
В перерыве Сириус подошёл к Гарри.

- Привет. Послушай, у тебя совершенно случайно нет с собой мантии-невидимки?

- Привет, - в зелёных глазах промелькнула искорка удивления. – А откуда… ой, извини. Я всё время забываю, что ты можешь знать что-то такое, чего, в принципе, знать не можешь… ну вот, совсем запутался. Но она у меня действительно с собой. И действительно совершенно случайно. Сначала я хотел прийти в ней, но потом подумал: Гарри Поттер я или где? И был прав, меня пропустили без всяких проблем.

- Ты бы не мог мне её одолжить до завтра?

- Да легко. А зачем, если не секрет? Шалость?

- Что-то вроде, - улыбнулся Сириус. – Хочется попасть в одно место, куда меня могут и не пустить. И по-любому хочется попасть туда без сопровождающих.

Они завернули в мужской сортир, и обратно видимым вышел только Гарри. Блэк пробирался между министерскими работниками; самым сложным было никого не задеть – приходилось то и дело уворачиваться от не замечавшего его, а поэтому пёршего напролом народа. Более-менее свободный лифт пришлось подождать, зато какой-то колдун неопределённого возраста и незапоминающейся наружности, оказавшийся там, ехал как раз на девятый, и анимаг выскользнул следом. Колдун прошел в правую сторону круглой залы, и за открытой им дверью показались полки, сверкающие то ли золотыми, то ли золочеными корпусами множества часов разнообразных форм и размеров. Сириусу было нужно не туда, поэтому он подождал, пока за его невольным проводником закроется дверь, и приступил к поискам комнаты с Аркой. Она оказалась то ли третьим, то ли четвёртым помещением из тех, в которые он заглянул.

Хвала Мерлину, там никого не было, но на всякий случай он не стал снимать мантию-невидимку - примостился на нижнюю ступеньку амфитеатра прямо в ней и вынул заранее припасённую фляжку огневиски. Наверное, это было глупо. Снейп бы наверняка сказал что-нибудь такое…

К дементорам Снейпа! Лучше подумать о чём-нибудь другом. Всё же хорошо, правда? Волдеморта больше нет, он сам свободен и волен делать что душа пожелает. Хоть в круиз вокруг света отправиться – мелькала даже такая шальная мысль. Деньги есть, возможность есть… что ещё нужно? Казалось бы, живи и радуйся – ан нет. Душа в круиз не желала. Душа желала действия, а не развлечений.

Сириус встал и подошёл к занавесу, из-за которого слышался неразборчивый шёпот. Один шаг, и… А что, собственно, «и»?

Нет, это не выход. Слишком часто в последнее время ушей анимага достигало слово «судьба», чтобы не услышать его и не задуматься. Если он попал в этот мир – значит, зачем-то это было нужно. Впрочем… он уже сыграл свою невеликую роль в победе над Волдемортом и ко. Но это мог сделать любой, кто видел лорда. Тот же Снейп…

Тьфу! Похоже, невербальное заклятие «не думать о Снейпе» становится самым частым в его арсенале. И самым хреново действующим…

Сириус сделал последний глоток – огневиски кончился возмутительно быстро – и не смог удержаться от шалости: выбросил пустую фляжку в Арку. Занавес сомкнулся с, как ему показалось, тихим чавком. Блэка передёрнуло: пожалуй, мысль о том, чтобы снова, да еще и добровольно, отправиться туда самому, была явно неудачной. Конечно, это могли быть (и наверняка были) слуховые галлюцинации – в голове шумело уже довольно сильно, но… но в любом случае пора было уходить отсюда.

Выйдя в круглую залу, анимаг порадовался, что так и не снял мантию-невидимку: он умудрился снова совпасть по времени с колдуном из отдела с часами. Тот обернулся и изумлённо посмотрел на открывшуюся и закрывшуюся ни с того ни с сего дверь, но свои мысли по этому поводу оставил при себе. Еле сдержав хихик, Сириус выждал несколько минут, чтобы колдун успел сесть в лифт, и направился следом. Под ногой что-то звякнуло; он автоматически поднял тёмно-синий бархатный футляр и извлёк на свет довольно большой золотой медальон с несколькими окошечками, надписи под которыми гласили «год», «месяц», «число» и «время».

Это был хроноворот.

* * *

Заседание ещё не закончилось, но Гарри нигде не было видно – по всей видимости, уже ушёл. И это было к лучшему – Сириус не знал, не передумает ли он, если… да даже не озвучит свою безумную идею, а просто поговорит с кем-то, хлебнёт хоть глоток чьего-нибудь относительно здравого смысла…

Снейп со скучающим видом восседал в первом ряду. Не заметив уже снявшего мантию-невидимку и заглянувшего в дверь Блэка, он взглянул наверх – туда, где сидел анимаг до перерыва. Место вопиюще пустовало.

Сириус медленно отступил назад. «Если Алиса узнает, что я удрал, она будет очень недовольна», - некстати пронеслось у него в голове.

При возрождении аврорского отдела Алису Лонгботтом выбрали его главой – почти единогласно, при одном голосе «против». Голос этот принадлежал, естественно, Фрэнку, желающему хоть иногда видеть свою жену не только на службе.

Усмехнувшись, Сириус вызвал лифт, поднялся в атриум и, отстояв небольшую очередь, кинул в камин пригоршню Дымолётного порошка.

- Хогсмид, «Три метлы», - произнёс он.

По случаю относительно раннего часа, а также потому, что учебный год ещё не начался, посетителей у мадам Розмерты было немного – занято было меньше половины столиков.

- Привет, милый, - заметила его появление неувядающая трактирщица. – Подожди минутку, я сейчас…

- Извини, Роз. Я просто воспользовался твоим камином, - Сириус скорчил виноватую рожу и выскользнул за дверь, пока не появилось искушение задержаться здесь на полчасика – всё-таки «Мётлы» были чертовски уютным местом.

Знакомый силуэт Визжащей хижины всё так же неприкаянно возвышался на окраине деревни и производил всё такое же мрачное впечатление – на непосвящённых, разумеется. Подумав, анимаг не стал отдирать доски, которыми была заколочена входная дверь, на глазах у предположительно восхищённой публики. Погода стояла прекрасная, и получасовая прогулка до Хогвартса никоим образом не грозила стать самым неприятным впечатлением в его жизни.

А вот самым последним…

Когда-то, в позапозапрошлой жизни… или позапозапозапрошлой? – словом, целую вечность назад, в совсем другом мире он, студент аврорских курсов, сдавал зачёт по применению магических артефактов второй степени опасности. Ну то есть как сдавал? Накануне была грандиозная пьянка в честь помолвки Фрэнка и Алисы, и то, что он после этого встал и смог воспользоваться камином, казалось гораздо большим достижением, чем вся магия вместе взятая. Даже несмотря на Антипохмельное зелье. Вопрос, к счастью, ему достался довольно лёгкий: хроноворот и его несанкционированное Министерством использование. За это полагалось немедленное задержание и сдача задержанного в Отдел Тайн, если, конечно, путешественник во времени вернётся живым и с неповреждённым рассудком.

Перспективы, как ни крути, не самые привлекательные. Впрочем, Сириуса сейчас вряд ли могла бы остановить даже угроза немедленной Авады. Товарищ с хвостом и рожками, стоящий за левым плечом, вновь захватил инициативу и не желал даже попытаться выслушать слабые доводы рассудка. Тем более что к нему – товарищу, а не рассудку, разумеется, - полностью и безоговорочно присоединилось сердце, которому ну очень хотелось перестать странно и противоестественно реагировать на некоего сальноволосого ублюдка, теперь, когда Альбус вплотную занялся министерскими делами, ставшего полноправным директором Хогвартса.

Блэк полагал, что подобная реакция вызвана чувством вины. А чем же ещё? И если ликвидировать причину…

Силуэт Хогвартса выполз из-за мрачно шумящей громады Запретного леса внезапно, вернее, Сириус, погружённый в свои мысли, внезапно поднял голову и соизволил заметить замок. Гриффиндорская башня была уже на месте, но до 1 сентября оставалось ещё несколько дней, и без учеников, весёлыми стайками собиравшихся снаружи даже в самые лютые морозы, школа выглядела как-то непривычно сиротливо. Гремучая ива, как и прежде, охраняла свою тайну в пределах прямой видимости из окон Больничного крыла. Интересно, мадам Помфри уже приехала? Или в этой реальности должность колдомедика в Хогвартсе занимает кто-то другой? По-любому надо торопиться, его могут заметить…
Сириус подошёл поближе, не удержавшись от искушения посмотреть, как оживает старое дерево, но могучие ветви не пошевелились. Ах да, Рема больше нет, а Снейп проводит полнолуния не здесь. Интересно, кстати, почему?

«Мы с тобой встречались в Визжащей хижине…»

Блэк попытался представить, как это – много лет встречаться с кем-то, потом похоронить, постоянно носить цветы на могилу… да уж, наверное, от бывшего любовного гнёздышка будешь шарахаться, как от боггарта…

Закусив губу, анимаг посмотрел вверх. Кабинет директора должен быть тоже где-то на этой стороне здания, только на третьем этаже… или на четвёртом? Сколько раз он, делая вид, что внимательно слушает разгневанные речи недовольных его поведением педагогов и печальное молчание Дамблдора, украдкой поглядывал в окно, вспоминая предыдущее или предвкушая последующее полнолуние, сухую траву или скрипучий снег под лапами Бродяги, мириады недоступных человеку запахов и звуков…

А ведь из директорского окна его тоже могут увидеть. И кстати, кто-то собирался поторопиться.

Блэк вынул хроноворот. Он помнил тот день – 23 марта 1976 года. Вспомнить бы ещё, во сколько это было… точно после десяти вечера – в десять закрывалась библиотека, они со Снейпом столкнулись на выходе, тот прошипел что-то о наглых гриффиндорцах, так зацикленных на собственной неповторимой персоне, что не видят ничего вокруг, и понеслось… и точно до отбоя – они с Джеймсом и Питером делали вид, что заняты домашним заданием, в гриффиндорской гостиной, Джейми перемигивался с Лили, сидящей с девочками, и, чтобы его отвлечь, Сириус рассказал, как подшутил над Нытиком…

Значит, десять вечера. Сириус установил хроноворот на 22-00 и - на всякий случай – автовозврат в полночь, надел на шею цепочку и запустил механизм.

Это было похоже на… да ни на что не было похоже. Окружающий мир превратился в беспорядочное, едва уловимое глазом мелькание цветных пятен, звуки слились в один пронзительный вой на высокой ноте, тело словно бы размазалось… вернее, попросту исчезло – его больше не существовало, нигде! Животная, неконтролируемая паника подступила к несуществующему горлу приступом тошноты, но поскольку реализовывать этот приступ было нечем, тошнота самоликвидировалась так же внезапно, как появилась.

Ощутив наконец-то ноги и под ними твёрдую землю, Сириус еле удержался в вертикальном положении, но когда наконец-то справился с собственным организмом и огляделся, понял, что лучше бы ему было упасть. Пусть даже лицом вниз.

Первым и последним, что он увидел в окруживших его сумерках, была увесистая ветвь Гремучей ивы, с блеском доказавшая, что нарушители на охраняемую ей территорию не пройдут.

Удар… боль… тьма.

Когда он пришёл в себя, луна уже поднялась над горизонтом. Голова чувствовала себя, как будто по ней со всей дури приложили квиддичной битой. Попытавшись определить источник неприятных ощущений, Сириус обнаружил здоровенную шишку чуть повыше виска. Ах да, его ударила ива…

На всякий случай отползя подальше от злокозненного дерева, он встал. Мать твою, сколько прошло времени? Может, ещё не поздно?

Звук шагов со стороны замка заставил его вздрогнуть и обернуться. Кто-то шёл, вернее, бежал прямо сюда. Стройная мальчишеская фигурка… больше ничего было не разглядеть.

- Люмос! – Блэк наконец-то вспомнил о существовании такой замечательной и полезной вещи, как волшебная палочка. Мальчишка притормозил, колдовской огонёк отразился в стёклах очков, осветил растрёпанные волосы и гриффиндорский галстук под распахнутым зимним плащом.

- Джеймс?

- Кто вы? – Поттер-старший… то есть пока единственный, выхватил свою палочку, вглядываясь в лицо Сириуса. – Я вас знаю?

Что сказать? «Да»? «Нет»? Предупредить, нужно его предупредить... но о чём? О том, что Питер предатель? Или о том, о чём рассказывал Снейп?..

Стоп. Снейп!!!

- Бежим, - выдохнул Сириус, трансформировался и, поднырнув под очередной сук, возжелавший его приласкать, с размаху ткнул носом в узловатый нарост на стволе. Джеймс проскользнул в лаз первым, и они побежали.

Местами смёрзшаяся, местами раскисшая земля скользила под лапами, кровь заливала ноздри – видимо, поранился о жёсткую кору, - и Блэк физически не мог бежать быстрее своего старого друга. Но тем не менее в Визжащую хижину он влетел первым. Опоздав на какие-то секунды.
Крик взлетел к пыльному потолку и оборвался стоном. Лунатик повернулся и взглянул на вошедших янтарными глазами. Бродяга зарычал, наступая на оборотня. Тот оскалился, давая понять, что свою добычу не уступит и даже не поделится. Пускай и с хорошим знакомым.

Сириус напал первым – только так можно было отвлечь напрочь забывшего о своей человеческой половине Ремуса от Снейпа, который скорчился у стены, прижимая к груди правую руку – сквозь лохмотья, оставшиеся от рукава, алела кровь, - и глядел полными ужаса глазами на происходящее. Несмотря на то что теоретически силы были примерно равны, Лунатик сразу же задал тон драки – и его не ограничивала необходимость оставить противника живым и непокалеченным. Боковым зрением анимаг заметил, что Джеймс таки вытолкнул Нытика за дверь. Если сейчас мальчишки додумаются закрыть выход из комнаты на Коллопортус – ему конец…

Но, к счастью, не додумались. В прямом смысле слова нечеловеческим усилием – зубами, когтями, всем весом тела – он оттолкнул оборотня и юркнул в оставленную щель. Поттер, как будто только того и ждал, запечатал дверь заклинанием, и Сириус, задыхаясь, перекинулся обратно в человека. Нос болел нещадно, ещё в нескольких местах саднили последствия только что закончившейся схватки – несколько раз Люпин его достал…

- Он вырубился… - растерянно сказал Джеймс, отвлекая Блэка от более чем поверхностной, но все же инспекции своего состояния.

Снейп лежал у порога причудливой чёрной кляксой. При осмотре пострадавшего обнаружилось, что сердце бьётся как миленькое, и Сириус, благополучно пережив кратковременный приступ паники, поднял его на руки. Нытик был чудовищно костлявым и чудовищно же тяжёлым; по крайней мере, вторую половину пути через тоннель на полусогнутых – уж точно.

Когда они вышли наружу, Блэк понял, что сейчас упадёт. Глаза застилала туманная пелена, во рту пересохло так, что собственный язык воспринимался как предмет явно инородный. Он аккуратно положил Снейпа на снег и сел, а скорее, упал рядом, тяжело дыша.

- А не проще было слевитировать? – поинтересовался Джеймс. У Сириуса не было сил даже застонать. Идиот, какой же он идиот!!!

- Проще, - каркнул он, зачерпнул горсть снега и пожевал. Стало легче, но ненамного. – Я не подумал.

- Так кто вы такой? И что здесь делаете?

От необходимости отвечать Сириуса избавило шевеление у левого локтя - Снейп очнулся и попытался встать. Джеймс подхватил его под мышки и, несмотря на вялое сопротивление, сопровождающееся малоразборчивыми ругательствами, установил в уверенно вертикальное положение.

- Его нужно отвести в Больничное крыло. Дойдёте?

- В крайнем случае обездвижу и левитирую, - усмехнулся Джеймс, но в его голосе не было той знакомой брезгливости, с которой он – Блэк помнил - обычно говорил обо всём, что относилось к Нытику.

Сириус посмотрел на луну, пытаясь припомнить, что он знал о новообращённых оборотнях, кроме того, что рана от укуса очень болезненна и долго не заживает. Выходит, что ничего… Стоп! Он же собирался предупредить… мать твою, но как? И поверит ли Джеймс? Должен, дементор побери, должен!

- Подожди! – оба мальчишки одновременно обернулись. – Сохатый, послушай меня внимательно. Или нет, лучше запиши – на обороте той валентинки, что прислала тебе Лили этой зимой; я знаю, ты будешь её хранить, как первое признание в любви от своей будущей жены. Итак, запиши: 1992 год, 20 июня. Ни в коем случае не выходите задерживать Упивающихся. И Лунатику это передай, и Бродяге. Понятно? Ни в коем случае. От этого зависят ваши жизни…

Мир вокруг размазался, потом замелькал с чудовищной скоростью – как будто колдография вдруг задвигалась в десятки, нет, в сотни раз быстрее, нежели это нужно для того, чтобы рассмотреть изображение, и Сириус, снова «потерявший» своё тело, сам не заметил, как соскользнул в темноту…

* * *

Первым, что он увидел, когда пришёл в себя, был потолок. Высокий, готический. Вторым – железная спинка кровати, возвышавшаяся сразу же за тем местом, где предположительно лежали его ноги. Третьим – сами ноги… то есть прикрывавшее их одеяло, которое зашевелилось при попытке удостовериться, в порядке ли нижие конечности. Четвёртым – длинную тень в скошенном прямоугольнике закатного света, проникающего сквозь узкое окно Больничного крыла.

Снейп держал в руках до боли знакомый золотой медальон.

- Так значит, это был ты… - задумчиво сказал он.

Сириус сел, проложив подушку между своей спиной и изголовьем, налил воды из предусмотрительно приготовленного кем-то заботливым кувшина и выпил. Повторил процедуру.

- Да, это я виноват. Я задержал Джеймса, и он опоздал.

- И, конечно, ты отправился в семьдесят шестой год именно с этой благой целью.

- Какое это имеет значение? – нахмурился Блэк.

- Воистину, этот мир переполнен идиотами… - Снейп вздохнул, скорее устало, чем раздражённо. – Ты можешь чётко сформулировать, на кой боггарт тебя туда понесло?

- Хотел исправить свою ошибку. Видимо, зря, - Сириус собрался встать и гордо покинуть помещение на фиг, но обнаружил, что раздет. Это несколько охладило его пыл: демонстрировать своё нижнее бельё Нытику как-то не тянуло.

- А хроноворот откуда?

- Какой-то разиня в министерстве потерял. Я об него споткнулся… - Блэк нахмурился, осознав идиотизм произнесённой фразы. Но ведь оно так и было!

Случайность? Гарри с мантией-невидимкой оказался там тоже случайно. И Гремучая ива от души огрела его ну абсолютно случайно... Не много ли случайностей за один день? Вернее, не слишком ли много?

- Задумавшийся Сириус Блэк. Такое бывает? Я не сплю? – усмехнулся Снейп. Усмешка казалась… не злой. Какой угодно, но не злой. Так что даже и отвечать в том же духе как-то не захотелось. Тем более что были проблемы и поважнее.

- Это… должно было случиться, да? – тихо сказал Сириус. – Потому что это уже случилось. И всё, что происходило со мной…

- Должно было привести тебя к этому решению, - закончил алхимик. – В обязательном порядке.

- Жесты судьбы иногда принимают весьма странные формы…

- Что?

- Так сказал Дамблдор. В июне, - анимаг тряхнул головой, но мозги становиться на место упорно не желали. – Стой, а Джеймс? И Ремус? И… Я же успел предупредить, они должны быть живы!

Снейп смотрел в окно, пождав губы. Молча.

- Джеймс… забыл? За шестнадцать-то лет… Ну ответь же что-нибудь!

- Нет. Я забыл. А он записал. На валентинке. Но какое значение для бесстрашных гриффиндорцев имеет перспектива собственной смерти, когда нужно защищать детишек? – щека Нытика нервно дёрнулась. – Пей зелье. И спи. Мадам Помфри приедет только завтра, тебя нужно осмотреть, а я не медик.

Сириус послушно нашарил на тумбочке склянку с резко пахнущим зельем, скривился, но проглотил горькую жидкость. Значит, Снейп сам его сюда приволок, раздел, ещё и небось осматривал, мазал чем-нибудь, поскольку ничего не болит, а должно…

Ничего не болит. Кроме сердца.

- Северус, - с некоторым трудом выдавил он, когда тот уже взялся за ручку двери, намереваясь выйти из палаты. – Слушай, я… ах ты чёрт, как же это сказать? В общем, я понимаю, что я – не совсем тот человек, которого… который… но, может быть, мы могли бы попробовать начать всё заново. С чистого листа. Раз уж так вышло. Здесь… я не могу тебя ненавидеть. И не хочу. И там, в этой твоей избушке… это было хорошо, и не отпирайся, есть вещи, которые не скроешь…

Снейп стоял у двери, занавесив лицо волосами, и не отвечал.

Но и не уходил.


 

Конец