Автор: Брунгильда
Бета: нет
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Люциус Малфой / Северус Снейп.
Диклаймер: Все герои принадлежат Роулинг.
Самарии: Описываются события после шестой книги. Судьба двух Пожирателей. Начинается побегом Малфоя из Азкабана. Заканчивается победой добра (мрачно :).

Продолжение фика "Сердце в рукаве". 

 

---

Глава 1

- Здравствуйте, Бэркс, заключенного № 137 требуют на выход. Им интересуется сам Гарри Поттер!

- Да, Джонсон, мистер Поттер уверен, что эта белая крыса должна знать, где скрывается его дружок, - равнодушно отреагировал на энтузиазм младшего аврора коренастый мужчина с умными спокойными глазами.

С неприятным скрипом открылась тяжелая дверь. В камеру проник дрожащий свет факела, в его неровном мерцании Джонсон разглядел грубый каменный пол, с разбросанной по нему соломой, и чьи-то босые узкие ступни.
Старший тюремщик вошел внутрь, держа факел перед собой. Круг света выхватил худого и действительно чем-то напоминающего бесцветного зверька человека. Глаза затравленно уставились на посетителя, беспомощно щурясь за белесыми ресницами.

- Эй, ты, вставай! Снова тобой интересуются. Пользуйся моментом. Скоро ли еще представится возможность размять ноги?

Мужчине на полу, казалось, потребовалось все его внимание, чтобы вникнуть в смысл сказанного. Наконец он поджал губы и, облокотившись ладонями о каменный пол, встал, слегка покачнувшись.

- Быстрее давай! – раздраженно велел тюремщик.

Узник холодно взглянул на него. На какой-то миг в гордом повороте головы сторонний наблюдатель угадал бы аристократа, но бесцеремонный толчок в спину заставил мужчину покачнуться, разрушив впечатление. Шаркающей походкой узник вышел в коридор.

- Почему он шатается? – удивился Джонсон, обратив лицо к коллеге.

- Его практически не выводят гулять. Он сидит здесь в темноте, в непроветриваемом помещении уже второй год. Видимо, мышцы ослабли. Я думаю, он не ослеп только потому, что когда мы приносим ему поесть, пламя факела освещает на какое-то время камеру.

- Но... Это жестоко. С другими заключенными обращаются все же мягче.

- Поищи другой объект для сочувствия. Этот человек не знает жалости. В списке его преступлений числятся даже погибшие от пыток дети.

- Часто Пожирателям приписывают лишнее, - усомнился Джонсон, когда они начали подниматься вверх по каменным ступеням.

- Оно так, конечно, но очень мне его взгляд не нравится. Это сейчас он больше похож на тень самого себя. А поначалу держался, как принц в изгнании. Ты же помнишь, как в позапрошлом году сбежала целая шайка этих тварей. Теперь нашим новым министром приняты меры безопасности.

Джонсон, молодой человек с простоватым веснушчатым лицом, задумчиво кивнул.
Они наконец вышли на площадку и повели заключенного дальше по коридору, пока им навстречу не вышел знакомый обоим следователь по особо тяжелым преступлениям.
Бэркс обычно без лишних церемоний передавал заключенных ему, но в данном случае пожилой тюремщик, выразительно посмотрев на Джонсона, солидным тоном поинтересовался:
- мистер Гилтон, мне необходимо увидеть мистера Поттера, и только после этого я позволю вам вывести отсюда заключенного.

- Ну разумеется, Бэркс. Поттер ждет за дверью. У него разрешение министра, - невозмутимо отозвался следователь.

Бэркс подтолкнул заключенного палочкой в спину. При упоминании имени надежды магического мира блондин собрался, и это, казалось, стоило ему тех последних красок, которые еще оставались в его лице.
Гилтон резко отвернулся и распахнул дверь.
Там, в прохладном, пахнущем сыростью коридоре, действительно стоял Гарри Поттер. Юноша выглядел очень взволнованным. Бэркс вспомнил, что в прошлую встречу мистер Поттер тоже нервничал, и протянул руку за разрешением.
Пергамент перекочевал в пухлую ладонь тюремщика.
Тот пристально уставился на печать Министерства магии и несколько рассеянно пробормотал:

- Хорошо, идите.

Джонсон удивленно взглянул на Бэркса, продолжавшего пялиться в документ. Тем временем следователь подхватил узника под локоть и быстро, настолько насколько это позволяла неуверенная походка заключенного, направился к выходу.

Поттер замыкал шествие. Он бросил было тревожный взгляд в сторону механически кивающего и не способного оторваться от изучения бумаг Бэркса. Джонсон, глупо ухмыляясь, взирал на старшего коллегу.

- Еще раз оглянешься - и останешься здесь вместо отца... - очень тихо процедил сквозь зубы Гилтон.

Юноша дернулся и, не оборачиваясь больше, выскользнул в дверь.

Дальше, подчиняясь кивку Гилтона, молодой человек схватил узника под мышки и прижал того к стене. У заключенного расширились в возмущении глаза, но мистер Гилтон, не церемонясь, резко нажал тому на щеки и влил зелье из бутылочки.
Узник стал стремительно уменьшаться в размерах, пока не превратился в ручного хорька, очень тощего и грязно-серого. На темных, выдраенных до блеска плитах, он смотрелся странно. Зверек бессмысленно ткнулся носом в щель у стены. От этого зрелища юноша закусил губу и подозрительно шмыгнул носом.
Не обращая внимания на своего спутника, Гилтон бережно поднял хорька и засунул его в чемоданчик, где находилась кипа каких-то бумаг. Коротко приказал:

- Теперь бежим со всех ног. Сейчас они придут в себя.

Весь оставшийся путь они проделали бегом и только, подходя к очередному посту, замедлялись. Охранники равнодушными взглядами скользили по предъявляемым им документам, задерживаясь только на Поттере, у которого по щекам струился пот. Но последние новости в газетах, и память о предыдущих посещениях Азкабана надеждой магического мира, не позволили охране усомниться в подлинности стоявшего перед ними мага.
Беглецы благополучно миновали еще несколько пунктов, пока не оказались на воздухе.
Они еще только выходили за ворота, когда тревожно загудела сигнализация, а им вслед вылетел первый луч.
В тот же миг беглецы аппарировали.

Они оказались на каком-то островке, омываемом со всех сторон бескрайними волнами.
Морской воздух обдал их свежестью, вся атмосфера вокруг была пропитана флюидами спокойствия и вызывала ощущение сонливости.
У Поттера начали светлеть волосы, а чуть вздернутый нос Гилтона вытянулся, оказавшись крючковатым.

- Мистер Снейп, как отец?

Снейп молча раскрыл чемодан и взял зверька в ладони. Вид у того был плачевный.
Зельевар опустил хорька на влажный песок. Зверек беспомощно дернул лапками и упал на бок.
Драко бросился к морю за водой. Снейп встрепенулся, будто хотел ему что-то крикнуть вдогонку, но махнул рукой и склонился над бывшим узником. Конечности хорька начали удлиняться. Драко еще не успел зачерпнуть воды, а перед Северусом уже лежал Люциус Малфой в своей жалкой робе.

По мнению Снейпа, невидимый волшебник следует странной логике, одаривая подвластных ему марионеток своими милостями.
Кому-то он отсыпает счастье щедрыми пригоршнями, на кого-то с не меньшим усердием насылает невзгоды.
Но даже самый нелюбимый им маг не мог пожаловаться на то, что ему не досталось ни крупицы радости.
Это был Люциус, чьими руками судьба возвела его на вершины земного блаженства, чтобы этими же руками погрузить его в пучину страданий.
Когда играла чарующая, а порой легкомысленная, музыка в дни их юности, когда текло сладкое вино, а вокруг одетого по последней моде Северуса вились самые блистательные ведьмы, казалось, что это только начало новой, настоящей жизни.
Жалкий и некрасивый, он чувствовал себя счастливым и удачливым.

- Я вижу тебе нравится та шатенка, Северус, - искушал его вкрадчивый шепот Малфоя.

- Нет, с чего ты взял? - пытался отмахнуться от него Снейп, с деланным равнодушием.

- Нет? – изумлялся аристократ. – Но ты явно заинтересовал ЕЁ. Будь смелее, Север, и она твоя.

И он был смелее и, даже не разобравшись толком, делает ли он это ради себя или, чтобы угодить другу, приглашал очаровательную девушку на танец. Очень скоро он перестал удивляться, что ни одна из тех, на кого он положил глаз, не оказалась неприступной.
Миром правил Люциус, а Снейп был его фаворитом. Что же необычного было в том, что все радости бытия сыпались на него щедрым дождем?

Он попал в рай по ошибке, как вскоре понял. Да и было ли это раем? Скорее, миражом в пустыне. Вспышкой света в беспроглядной тьме.
Как мотылек, он легко полетел на пламя, истосковавшись по теплу. А, сгорев дотла, продолжил жить.
И опять же по прихоти Малфоя, спасшего его от избавительного смертельного заклятия. Ему бы следовало ненавидеть лежащего перед ним тощего, похожего на высушенную мумию человека. Почему же он обеспокоено шепчет, облизывая тонкие пересохшие губы:
«Люциус, очнись. Ну же, открой глаза, не пугай Драко»?
Юноша брызгает на отца водой из ладоней. Так и есть – мальчишка не догадался попросить у Снейпа подходящую емкость, а сам оказался не в том состоянии, чтобы сотворить сосуд.

И Малфой открыл глаза. Серые, мутные, совсем не подходящие Люциусу глаза.
Грязные волосы прилипли к мокрому лбу, его заметно трясло, а, судя по бессмысленному выражению на осунувшемся лице, он не понимал ни где находится, ни что с ним происходит.

Драко уселся прямо на песок, приподнял отца и уложил его голову себе на колени. Снейп достал из кармана мантии сразу несколько миниатюрных пузырьков, расставил их в ряд и с сосредоточенным видом стал их рассматривать. Выбрав наполненный ярко алой жидкостью, он осторожно влил содержимое Люциусу в рот.

Лекарство подействовало, взгляд прояснился. Малфой растерянно, но осмысленно огляделся, присаживаясь. Пораженный, он вглядывался в лица своих спасителей.

- Как это? Что случилось? - надтреснутым голосом, отвыкшего говорить человека, пробормотал он.

Драко улыбался испуганно и жалко. Малфой уставился в лицо Снейпа, почти строго, требуя объяснений.
Северус хрипло произнес, стараясь, чтобы не дрожал голос:

- Ты свободен, Люциус. Мы с Драко, применив маленькую хитрость, вытащили тебя из Азкабана.

Несколько секунд блондин обдумывал сказанное, а потом, качнувшись, обнял, точнее, вцепился в Снейпа.
Малфой что-то заговорил неразборчивым шепотом зельевару в плечо. Северус разобрал только бессвязно повторяющиеся слова: «я знал» и «единственный друг». Драко смущенно отвел взгляд, будто стал свидетелем сцены, не предназначенной для его глаз. А Снейп замер, изо всех сил сдерживаясь, чтобы самому не начать бормотать всякие глупости, уткнувшись в затылок Люциуса.

Глава 2

Море колыхалось перед ним, темно-серое и равнодушное. Оно подступало к нему, облизывало гладкие камни и неторопливо отступало назад, чтобы вновь лениво упасть на берег. Северус сидел на валуне, который формой напоминал каменное кресло. Навещая Малфоев, он делился с ними последними новостями и уходил сюда, чтобы отдохнуть от недели, наполненной событиями настолько, что она казалась вечностью.

Исполнение приказаний Лорда; игра в прятки с аврорами, вынюхивающими его след, как породистые ищейки; подсказки Поттеру, так, чтобы не догадался, кто выводит его на Хоркруксы. Грязь и дурной запах подворотен, узкие улочки - потому что вступать на просторные мостовые нельзя - нет права рисковать. От оборотного зелья, которое он вынужден принимать по нескольку раз в день, болит желудок, а шорох газет за его спиной - в магическом мире все разом полюбили читать газеты - снится ему по ночам.
Иногда еще снится Дамблдор - в глазах старика слезы, старческий голос умоляюще шепчет:

- Северус, ты сам знаешь, что другого выхода нет. Я не приказываю, я прошу: найди в себе силы дойти до конца.

Старик опускается перед ним на колени, здоровой рукой берет его за узкую кисть.
Снейп вздрагивает, смотрит с изумлением и ужасом, отвечает стремительно, забывая обо всем:

- Я сделаю все, о чем мы договаривались, обещаю, - только бы не видеть директора на коленях, потому что от этого зрелища на какой-то миг ничто уже не кажется ему страшным.
Мудрый и сильный Дамболдор, непобедимый и неуязвимый, несмотря на показную беспечность, которая, впрочем, и могла-то обмануть только детей, оказался тоже марионеткой, которую кто-то невидимый дергает за ниточки.
В тот вечер Снейп уже знал не только о том, что ему придется убить директора, но и о том, что обречен сам. Он должен быть убит и убит Поттером. Или... Участь еще более ужасная, а он рассчитывал уйти легко.

Северус редко выбирался из Хогвардских подземелий на воздух. Волдеморт, если и собирал Пожирателей не в своих апартаментах, то обычно это было либо кладбище, либо какой-нибудь пустырь, усыпанный мусором, воняющий помоями и испражнениями.
Теперь же к сорока годам он открыл для себя море, бескрайнюю стихию, которой нет дела до корчащегося в предсмертных судорогах ускользающего от него мира.
Ему не было страшно умирать.
Драко смотрит на него почти со священным трепетом, восхищается его смелостью. Юноша достаточно настрадался от общения с Лордом, чтобы понимать, какой опасности подвергает себя бывший профессор.
Но дело совсем не в смелости.
Уже много лет у Северуса такое чувство, будто он барахтается в паутине. Точнее, попал в паучье логово, на каждом шагу он натыкается на липкие нити. Это похоже на лабиринт, которому нет конца, и где-то за углом, если не за этим, то за следующим, его поджидает омерзительная тварь, чтобы сожрать – участь, уготованная ему свыше.
И с каждым шагом по этому лабиринту, вместе с надеждой выбраться, отмирает частичка его души. Ему не страшно, потому что теперь он знает точно – выхода нет, остались последние шаги, и это понимание приносит ему почти облегчение.
Мерлин! Как же он устал брести вслепую, подчиняясь чьей-то неведомой воле.

- Профессор... Мистер Снейп... Зачем вы возвращаетесь туда? Можно остаться здесь, с нами. Пусть они там перегрызут друг другу глотки. Сейчас им не до нас.

Драко так и не научился называть его просто по имени: «Северус». Но при всей официальности обращения, привязанность к нему юноши просто трогательна. Даже в школе Драко не стремился так ему угождать.
Едва Снейп аппарирует перед хижиной, ставшей Малфоям домом, как Драко выбегает ему навстречу. По блеску в глазах и румянцу на щеках видно, что он очень рад его видеть, только не смеет ни приблизиться, ни заговорить первым.
Вслед за ним выходит Люциус. Учитывая, как долго он гнил в Азкабане, блондин быстро восстановил и свою былую осанку и манеры.
Люций много пьет. Северус находит пустые бутылки и бокалы на прикроватном столике, на кафельном полу ванной комнаты, в спальне, наспех закатанные под кровать: в пьяном угаре Малфою даже лень произнести элементарное заклинание, а Драко... Как всегда трепещет перед отцом.

- Как там Цисси, Северус? Вы часто видитесь, моя женушка еще помнит обо мне? Или она уже нашла утешителя? Например, тебя, - вопрос задан легким тоном, но глаза сверкают недобрым блеском.

Нарцисса всегда относилась к Снейпу c вниманием, которым не удостаивала никого из общих знакомых четы Малфоев. Но Люциус прекрасно знает, что есть тысяча и одна причина, по которой между ними ничего не может быть, и вопрос задан с одной целью: позлить Северуса, вывести его из равновесия. Снейп чувствует это, но не знает причины, по которой Люциус стремится его помучить.

Он не поддается провокации и спокойно проходит в дом, держа спину прямо, не отводя глаз. Драко смотрит на отца с болезненной гримасой. Малфой делает шаг в сторону, всегда пропуская Снейпа, в каком бы состоянии не находился. Странно, потом, когда Северус уже устраивается за столом и Драко суетливо вытаскивает с полок еду - как правило, рыбу, какие-нибудь фрукты, иногда мясо, - Малфой не задает таких странных вопросов. Берет себя в руки, выслушивает новости. Почти ничего не говорит о себе. Каждое слово приходится вытягивать клещами.

Поэтому после ужина Северус уходил к морю и садился на камень. Малфой ни разу не потревожил его там и Снейп мог сидеть в одиночестве пока не стемнеет. Обычно этого не приходилось долго ждать – ему удавалось выбраться к ним только вечером. Он смотрел, как солнце погружается в море и если бы кто-то из тех, кто его помнил, заглянул ему в лицо, то в молодом мужчине с мечтательной улыбкой на губах не узнал бы Снейпа.
Потом, когда с последними лучами гасли и его глаза, Снейп шел в дом, в приготовленную для него спальню и проваливался в сон, отсыпаясь за всю неделю.
Утром его ждал Люциус. С чашкой кофе и почти такой, как прежде. Ни о чем больше не расспрашивал. Заводил нейтральную беседу – способность, которая была у аристократа в крови: находить для разговора обтекаемые, ни к чему не обязывающие темы.

Иногда Снейпу казалось, что в холодных глазах мелькает странное выражение, что-то мимолетное, но тревожащее его. Будто Люциус хочет что-то сказать, но не решается. Снейп тогда торопливо прощался и покидал остров, чтобы вновь окунуться в холодную сырость узких Лондонских улочек, шорох газет за спиной и кровавые глаза Волдеморта.

Глава 3

- Северус, - обеспокоенный голос Нациссы раздался у него за спиной.
Снейп резко обернулся. В узком коридоре перед ним стояла миссис Малфой.
В тревожном желтоватом свете, который исходил от стен, точнее от ракушек, замурованных в раствор, скреплявший камни, Нарцисса казалась необыкновенно похожей на ведьму, но только ведьму из маггловских сказок.
Ее волосы приобрели мышиный оттенок, кожа истончилась, а глаза стали огромными и почти безумными.
- Северус, как там Драко? – встревожено прошептала она.
Лицо Снейпа исказилось от ярости:
- Цисси, - прошипел он предупреждающе.
Она вздрогнула и отстранилась, словно он плеснул ей в лицо ледяной воды, но глаза продолжали лихорадочно блестеть.
Снейп бесцеремонно отодвинул ее к стене и, прищурившись, вгляделся в полумрак. Затем взял за руку. Ее пальцы были жесткими и холодными, как у мертвой. «А мы и есть мертвецы», - промелькнула в голове мерзкая мысль.
Он быстро пошел вперед, не выпуская ее ладони. Только, когда они вышли наверх, по лестнице с большими неудобными ступенями, и оказались на маленькой площадке, он остановился и тихо, почти мягко произнес:
- Цисси, тебе следует быть осторожнее.
Женщина покорно кивнула.
Осталось преодолеть еще одну лестницу, и вот они уже были на воздухе. Их глаза зажмурились от яркого света, с полей повеяло медовым ароматом вереска, но на их бледных лицах не появилось румянца, а в глазах - жизни.
Отсюда можно было аппарировать. Снейп всегда обнимал ее неловко и грубовато, и они оказывались там, где он считал безопасным. Потом она возвращалась домой, а он искал ночлег.
Несколько раз он ночевал под носом у Поттера, неподалеку от Гриммаулд Плейс. По какой-то странной иронии именно поблизости от своего будущего убийцы ему особенно хорошо спалось. Может потому что иррационально, горячо хотелось, чтобы все поскорее кончилось, но тогда он вспоминал последние слова директора и продолжал прятаться, чтобы все довести до конца.
В этот раз они с Нарциссой очутились на крыше небоскреба. Северус сделал насмешливо галантный жест, предлагая даме присаживаться. Миссис Малфой безропотно примостилась на одну из балок, похоже даже не заметив слоя пыли и копоти, покрывавших ее. Снейп устроился напротив, усевшись по-турецки прямо на металлический настил.
- Цисси, если ты еще раз позволишь себе... - начал он.
- Нет, Северус, - испуганно пробормотала Нарцисса. – Я... просто волновалась. Я давно тебя не видела... и никаких новостей...
Ее голос дрогнул как-то подозрительно слезливо. Снейп нахмурился, но тут подул сильнейший ветер и закрыл от него ее лицо бесцветными волосами.
Северусу неожиданно стало ее жалко.
- И с Драко, и с Люциусом все в порядке... - начал он.
***
- А это Северус, - представлял Малфой Снейпа красивой девушке, которую можно было бы счесть совершеннейшим созданием природы, если бы не на редкость надменное выражение ее прелестного личика.
- Я знаю его, - капризно заметила Нарцисса. – Он только в прошлом году окончил школу.
Ее маленький носик брезгливо сморщился, словно это было дурным тоном со стороны Снейпа завершить свое образование всего на год раньше ее. Но Северус понял, что дело вовсе не в этом, и его щеки запылали.
- А это Цисси, - как ни в чем не бывало, продолжил Малфой. Его серые глаза насмешливо блестели, перебегая с лица одного из младших магов на другое.
- Я думаю, вы поладите. Да, Цисси. Северус мой близкий приятель, и я советую тебе быть с ним вежливой и предупредительной.
Нарцисса уставилась на Снейпа огромными полными отвращения глазами, а Снейп тогда со злорадством решил, что она красива только, когда молчит и не выказывает эмоций.
Нарцисса должна была стать женой Малфоя, и Люциус стал часто приглашать ее в гости. Однако от общества Снейпа аристократу тоже не хотелось отказываться. В итоге, они стали устраивать странные свидания втроем. Снейп угрюмо молчал, Цисси попеременно кокетничала и злилась, а Малфой искренне развлекался.
- Ты не боишься, что она передумает? – удивлялся Северус.
- Блэки разорены. Они очень заинтересованы, в том, чтобы Цисси приняла мое предложение. Я не вижу для нее шансов отказаться... И потом, Север, ты хочешь, чтобы я в ее обществе умер с тоски?
А Нарцисса, словно желая отомстить Малфою, неожиданно стала проявлять интерес к Снейпу. О чем бы ни говорил застенчивый молодой человек, девушка слушала его со всем вниманием. Он острил в своей язвительной манере, а она улыбалась его шуткам. Люциус составлял план их развлечений, подразумевавший посещение всевозможных увеселительных заведений и шумные приемы, а она поддерживала Северуса, и трое молодых людей оставались в замке, ведя тихие беседы. К своему удивлению Северус обнаружил, что она вовсе не глупа, и бывало, Люциус долгими минутами со скучающим видом слушал их дискуссии, а если пытался вставить слово, то все было не впопад. В конце концов Малфой не выдержал и начал встречаться с невестой наедине, а Цисси еще долго бросала в сторону Снейпа загадочные взгляды.
Он понимал, что никаких чувств у нее к нему не может быть в принципе и все же... Еще долго он искал ее глазами на светских раутах и балах, где она кружилась в танце с очередным тайно влюбленным в нее кавалером.
Нарцисса... гордая и лукавая, сквозь брызги шампанского, искры шутих и замысловатые прически проплывавших у него перед глазами танцующих пар, улыбавшаяся ему украдкой.
- Если не перестанешь пялиться на мою жену, Северус, я тебя... - угрожающе как-то прошипел ему на ухо Люций.
Северус вспыхнул и смущенный повернул к нему лицо.
- Женю! – закончил угрозу Малфой и искренне расхохотался, обнимая младшего не знавшего куда деться от стыда приятеля за узкие плечи.
***
- Северус, ты улыбаешься? – испуганный голос растрепанной ведьмы вытряхнул его из воспоминаний.
- Нет, это у меня нервный тик, Нарцисса, - усмехнулся он.
Она недоверчиво расширила глаза и вдруг, протянув руку, коснулась его колена, обтянутого тонкой тканью мантии. Снейп вздрогнул.
- Да, Цисси? Ты что-то еще хочешь знать? Я вроде ничего не упустил.
- Скажи, чему ты улыбался, Северус, - попросила она со странной мягкой интонацией.
Его сердце сжалось, а потом забилось болезненно и быстро, удивляя его самого. Что ей сказать? Вспоминал тебя, Цисси, когда ты не была еще похожа на безумную старуху, глупую молодость с ее глупыми иллюзиями...
- Цисси, это неважно, поверь мне.
- Северус, присядь ко мне, - прошептала Нарцисса, белой ручкой указывая на место на грязной балке слева от себя. – Ну же, не делай такое растерянное и испуганное лицо. Ты думаешь, я наброшусь на тебя? Просто сядь рядом со мной. Мне... все время так холодно...
Новый порыв ветра остудил внезапно вспыхнувшие щеки. Он надеялся, что темнота скрыла его нелепое смущение. Снейп приподнялся, нога неловко заскользила по крыше, и ему чуть не пришлось встать на четвереньки, чтобы сохранить равновесие. Прежняя Цисси подняла бы его на смех, а эта протянула руку. Он сел рядом, она прижалась к нему своим хрупким и словно бесплотным телом. Поколебавшись, он обнял ее рукой. Так они и сидели неподвижно, изучая разноцветное небо, раскрашенное огнями большого людного города. Стало очень тепло обоим, несмотря на разгулявшийся по крыше холодный ветер. И хотя они ничего не делали, кроме как слушали дыхание друг друга, Снейп очередной раз в своей жизни чувствовал себя предателем.
- Цисси, тебя надо домой...
- Я знаю. Не бойся. Сейчас я отправлюсь домой. Мне так хорошо с тобой здесь. Пожалуйста, еще минутку посидим в тишине... С ним мне никогда не было так тепло.
- Цисси!
- Успокойся. Я знаю, пока он жив, ты будешь хранить ему верность. И свою, и мою...
- Ты устала и несешь ерунду. Хочешь, аппарируем к тебе вместе? Я не уверен, что ты справишься.
- Нет.
Она отстранилась, вгляделась в его лицо, холодное и бесстрастное, слава ветру и Люциусу, о котором он думал пока обнимал ее.
Легко вскочила и, с грацией юной девушки, пробежала по скользкому металлическому покрытию, обернувшись в нескольких шагах от края пропасти. Разноцветное небо окрасило ее волосы в розовые, зеленые и фиолетовее цвета, лицо озарила улыбка, сделав ее молодой и прекрасной, как колдунью из маггловских сказок. Нарцисса обняла себя за плечи и растаяла, словно сон.
А ветер все дул и дул. Снейп жалел только о том, что он недостаточно силен, чтобы сдуть его с крыши.

Глава 4

- Ну, Северус, сколько тебе осталось уничтожить частиц души нашего повелителя, чтобы ты наконец освободился от душераздирающей роли спасителя человечества? Роли, навязанной тебе твоим драгоценным директором, который силой своей нежной любви превратил тебя в ходячего покойника.

В камине с громким треском раскололось слишком большое полено – какое-то тропическое растение с шипами, но Снейп не только не вздрогнул, но даже не повел бровью.

Он без выражения смотрел на Люциуса.
Блондин сидел в непринужденной позе, вальяжно облокотившись на жесткую спинку деревянного лакированного стула. Ворот светлой простого кроя рубашки расстегнут с изящной небрежностью, а сузившиеся в хищные щелки глаза наблюдали за лицом Северуса с тем же выражением, с которым кот созерцает замершую под его острым когтем мышь.

Странно, но Снейп не чувствовал ни страха, ни паники, ни разочарования... Хуже его апатии было только то, что и возможные ответы на столь откровенный вопрос перебирались его мозгом автоматически, оставляя его безучастным к процессу.

Сколько прошло времени, пока он молча смотрел на своего единственного друга? Друга, который, конечно же, предаст его.

На столе – два бокала с вином темно-рубинового цвета.
«Почему, дементор тебя раздери, Люц, у тебя всегда такое кровавое вино? Сколько ты выпил сегодня, приятель?
Один мой бокал - на твои три... Но ты никогда не пьянеешь, вот так, чтобы вдрызг, совсем теряя себя. Хотелось ли тебе когда-нибудь забыться, чтобы терпко-сладкая жидкость затопила воспоминания о ручьях крови, пролитых тобой... и мной, за компанию?»

«Я покажу тебе справедливость, Северус. Мы будем бессмертны и всесильны, как древние боги».

Только бы не вернулся Драко... Мальчик очень кстати увлекся рыбалкой и грозился скормить им свой улов на ужин... Поздний ужин - уже сейчас часов семь вечера.

Вот так, оказывается, и выглядит конец света. Провал, проигрыш, смерть. А Северусу все представлялось более помпезным, во всяком случае, он не ждал Костлявую здесь, на острове, затерявшемся в бескрайнем океане, в хижине надежно защищающей от непогоды, но смехотворно бесполезной против гнева Волдеморта.

Лорд теперь простит обоих Малфоев, даже, скорее, еще и наградит. Чем-нибудь незначительным: честью называться правой рукой, отдавать приказы членам ближнего круга... Те незамысловатые привилегии, которыми последнее время «наслаждается» Снейп.

Улыбка Люциуса стала шире, и Северусу внезапно очень захотелось выбить белоснежные зубы. Давно Малфой так ему не улыбался, только, когда Северус в далекой юности пытался утаить от старшего товарища какой-нибудь секрет. Будь то наивная влюбленность или же новое зелье, рецептом которого не хотелось делиться. Или же, когда он делал ошибки, поддаваясь провокации Малфоя, когда тот обучал его дуэльному искусству уже в бытность их Пожирателями смерти.

Но сейчас эта ухмылка не уместна, Люций...

- Северус! Ты часом не уснул с открытыми глазами? Мне приятно, что я так успокоительно на тебя действую, но мне действительно хотелось бы услышать ответ на вопрос.

- Извини... Я на самом деле очень устал, - медленно произнес Северус.

Его голос прозвучал хрипловато, почти скрипуче, потеряв свою бархатистую мягкость.

- Не понял твоего вопроса... Что за частицы? Просвети меня... – вышло уже лучше.

Но Малфоя не обрадовал вернувшийся к зельевару звучный баритон.
Он раздраженно поморщился и холодно заметил:

- Итак, поняв, что справедливости не существует, ты решил сам решать судьбы мира. Не мудрено, что ты устал настолько, что даже не можешь найти достойного оправдания и столь банально... выкручиваешься.

Снейп ухватил тяжелую пузатую бутыль со стола и накренил ее над бокалом. Темная ровная струйка искрилась в свете желтых свечей, напоминая шелк. Северус с отстраненным интересом осмотрел донышко. 1979 год... Неплохой был урожай...

- Чтобы ты не мучался, скажу сразу. О хоркруксах я знаю давно. Еще от отца. Знаешь ли, он любил давать мне дополнительные уроки. Так он чувствовал, что исполняет свой родительский долг перед отпрыском... Ну да пусть мое несчастное детство покоится с миром вместе с грозным предком... Дело в том, что я заинтересовался экспериментами с бессмертием. Как ты думаешь, что меня остановило?

- Глубокое сострадание к будущим жертвам? - с холодным сарказмом предположил Северус, делая медленный глоток.

- Ну, это само собой, - зло усмехнувшись приятелю и уколов его резким взглядом, согласился Малфой. – Но было еще кое-что... Вся эта история с убийствами и разделением собственной души на части казалась мне чересчур... Экстравагантной. Но повелитель так стремился проверить все на собственной шкуре. Что ж, подумал я. Зачем торопить события? Я умел устраиваться в жизни и, прежде чем связываться с древними темномагическими ритуалами, решил элементарно подождать, Северус.

Снейп прикрыл глаза. У Люца нет доказательств... Впрочем, Лорду их и не потребуется. При его-то подозрительности, превратившейся последнее время в манию преследования.

- Ты уверен, что тебе необходимо растягивать этот разговор до прихода Драко?

- А ты хочешь, чтобы я его скорее закончил? Почему? – удивился Малфой.

- Я думал, тебе не терпится поделиться своими открытиями с Лордом, - равнодушно заметил Снейп.

«Простите, директор. Но вы же не рассчитываете, что я выхвачу палочку и убью эту не в меру проницательную скотину? Что будет с Драко? О каком вообще искуплении для него может тогда идти речь?
Или кровь обоих Малфоев стоит нашей победы? Почему же мне так не кажется, Альбус?»

Малфой смотрел на него очень странно. Уже не злорадно, не насмешливо и без триумфа.

- Северус, ты... Я понимаю, что рядом с твоими новыми знакомыми из этого вашего... Ордена Феникса, моя личность выглядит довольно бледно в плане проявления некоторых эмоций, но... Ты серьезно считаешь, что я брошусь к Лорду, как этот... Петтигрю, ухватившись за первую же возможность снова иметь сомнительное счастье ползать у спятившего мага-самодура в ногах?

Снейп открыл глаза и уставился на Малфоя. Смысл сказанных блондином слов медленно доходил до его сознания. Как сквозь толщу воды: с усилием и приглушенно.
Малфой нахмурился, поднялся на ноги и направился куда-то. В сторону двери?

Сильные руки обняли Северуса из-за спины, прижимая к жесткой спинке стула, по щекам прохладной волной заскользили волосы, а ухо защекотали щетина и пахнущий дорогим табаком шепот, от которого у Снейпа по коже побежали мурашки, глаза тревожно заблестели.

- Какой же ты неблагодарный ублюдок, Север. Я буду с тобой в этой твоей дурацкой борьбе за справедливость. Не ради нее, ради тебя. Ты забыл? Мы же друзья, и ты обещал мне, что мы всегда будем вместе, и ни один сильный мира сего не справится с нами... Все твои секреты, как видишь, мне известны. Ну же, доверься до конца. Расскажи мне все. Ты не потянешь эту ношу в одиночку.

- Люций, я... тронут твоим предложением, но действительно не понимаю, чем ты мне можешь помочь, - пробормотал Снейп, сбитый с толку и раздражающей манерой Малфоя вторгаться в его личное пространство и словами, которым так хотелось верить.

Впрочем... Мерлин! Он не мог дотянуться до палочки в таком положении.
Снейп попытался нащупать ее пальцами в кармане, но рука Люциуса болезненно сжала его правую кисть.

- Ты принимаешь мою помощь? Да или нет?

- Сначала отпусти меня!

- Да или нет, Север?

Будь все проклято!

- Да!

Знакомый рывок от мгновенной аппарации послал в сердце раздирающий импульс. Малфой все же предал его!

Северус открыл глаза и увидел перед собой знакомую обстановку рабочего кабинета в Малфой Мэнор.

Люциус продолжал сжимать его в стальных объятьях. И вновь вкрадчивый и насмешливый голос защекотал ухо:

- Никакого глупого махания палочками, профессор?

- Пусти! – уже яростно вскричал зельевар, тщетно вырываясь из безжалостной хватки.

- Твое слово?

- Да!

Люциус со смешком, от которого Снейпа слегка замутило, разжал руки и неторопливо отошел от него.

Малфой спокойно проследовал к столу, уселся за ним с таким видом, будто к нему сегодня на запланированный прием пришел обычный посетитель и, окинув насмешливым взглядом одиноко сидящего у двери друга, чьи щеки пылали, а глаза метали молнии, лениво предложил:

- Будет ли наш разговор коротким, зависит от тебя. Иди сюда... вместе со стулом.

Снейп раздраженно вскочил, захватил с собой стул и уселся на него напротив Малфоя.

- Итак, - как ни в чем не бывало, протянул блондин, - дневник уничтожен, что-то там уничтожил твой директор. Думаю, кольцо, судя по тому, что Драко рассказывал мне о поврежденной руке старика. Сколько же осталось?

- Один, - выдавил Снейп сквозь стиснутые зубы.

- Один? Так просто? У тебя не был бы такой угнетенный вид. Договаривай до конца и не лги мне. Тебе удается только полуправда. Ну, сколько?

- Хорошо... – переводя дыхание и с усилием беря себя в руки, холодно согласился Северус. - Осталось два, но... Люциус, ты подвергаешь опасности нас обоих. Я уверен, что на имение наложены отслеживающие чары, сейчас сюда ворвутся авроры или Нарцисса сообразит, что кто-то пробрался в дом. Говори, что знаешь и вернемся назад, если ты действительно хотел вернуться.

- Я не смогу попасть на остров без тебя, Северус. Там остался Драко. Ты всегда был недоверчивой занудой, но сейчас эта черта приняла у тебя патологический характер. И здесь Я задаю вопросы. И ЖДУ ОТВЕТА!

Уложенные в ровные стопочки бумаги тревожно шевельнулись, Северус облизнул пересохшие губы и неохотно пояснил:

- Осталась чаша Хаффлпафф и... один живой человек. Его придется убить, я уже знаю, как, поэтому не вижу смысла обсуждать это с кем бы то ни было.

- Чаша... – задумчиво, будто пробуя слово на язык, произнес Люциус.

Он подошел к большому зеркалу, ничем не отличающемуся от своих соседей, и беззвучно шевельнул губами.

Зеркало словно таяло на глазах. Его серебристая отражающая поверхность помутнела, пока не превратилась в настоящий туман. Туда, в колышущуюся глубину, и шагнул Малфой.

Снейпу осталось только ждать. Нельзя сказать, чтобы он не попадал в опасные ситуации до этого, но, пожалуй, именно сейчас он чувствовал себя как никогда уязвимо.

Что он может ожидать от Малфоя? По опыту он знал: все что угодно. При всей его привязанности к Люциусу, порожденной редкими счастливыми моментами из тех времен, когда у него еще не было оснований ему не доверять, Снейп отдавал себе отчет в том, что Люциус разделяет взгляды Темного Лорда. Презрение к магглам и магглорожденным было у аристократа в крови, а спокойное восприятие с полукровности друга объяснялось только тем, что образованный и неординарный отец Люциуса объяснил сыну, что таких, как Снейп, нельзя сбрасывать со счетов. История доказывала: самые сильные маги – полукровки, и одной из привлекательных сторон борьбы с магглорожденными была следующая: не допускать больше проникновения в магический мир нечистокровных, оставив только достойнейших и управляемых. Для Лорда это означало, в том числе, и избавление от возможных соперников. Возможно, Малфой и разочаровался в своем повелителе, но только в его методах, но не в сути.

Но в сердце, отвыкшем доверять, затеплилась безумная надежда, не желающая прислушиваться к доводам рассудка. Вопреки логике и живой памяти о роковом предательстве исчезнувшего за серебристой пеленой старого друга.
«Ты глупец, Снейп, глупец, пытавшийся научить зеленоглазого мальчику рассчитывать только на себя...»


Часы на каминной полке издавали свое уютное «тик-так», в полутьме кабинет выглядел необычно, как старая стершаяся маггловская фотография. Раньше здесь всегда горели свечи, или лучи солнца из удачно расположенного на запад окна высвечивали содержащиеся в идеальном порядке книжные полки и дорогие письменные приборы на столе...
Снейп отметил, что даже теперь каждая вещь в кабинете занимала свое прежнее место, не тронутая ни пылью, ни временем.

Спустя минут пять, по подсчетам Северуса, из серебристого облака появился Малфой.
Зеркало вновь стало всего лишь зеркалом, едва Люциус полностью выбрался из тумана.

- Вот мои записи по поводу чаши, - пробормотал Люциус озабоченно. – Но тут темно... Аппарируй нас на остров, мне бы не хотелось зажигать свечи.

Глава 5

- Тебе известно обо всех хоркруксах? Признаюсь, я удивлен... Во всяком случае, я не мог и предположить, что тебе известно о Чаше, - медленно проговорил Снейп, когда запирающие и заглушающие заклинания были наложены на дверь в комнату Люциуса, а сам Малфой, закинув ногу на ногу, уселся напротив Северуса в кресло у камина.

Драко, как обоим хотелось верить, мирно уснул в своей спальне. Они даже разделили с ним ужин из изысканно приготовленной экзотической рыбы. Мальчик сиял от счастья, хвастаясь перед ними уловом, не замечая их угрюмого напряженного настроения, а Люциусу даже хватило терпения изобразить одобрение и никого не торопить с окончанием трапезы.

- Я даже не вижу смысла обижаться на твое невысокое мнение о моей наблюдательности, - невесело отозвался Малфой, потирая пальцем потрепанный корешок толстой книги с вываливающимися грязно-желтыми страницами. - Ты всегда был уверен, что единственный в курсе планов сильных мира сего. Видимо, тебе это льстило, мой бедный друг, а понимание, что расплата будет жестокой, лишь подхлестывало твой азарт.

Снейп резко нагнулся за грубой железной кочергой – что-то действительно произошло с Люциусом: раньше он следил за тем, чтобы его окружали только изысканные предметы, включая самые мелкие и незначительные – и толкнул раскаленное полено вбок. Вспыхнул снов белых искр, уютно затрещали потревоженные угли, и резво заплясали ожившие желтые язычки пламени, расползаясь сверкающей лужей по камням.

- Все началось после падения нашего Лорда, - продолжал тем временем Малфой, уставившись в камин, где кочерга Северуса продолжала извлекать из головешек огненных танцоров. – Ты, конечно, помнишь эту историю с пророчеством о мальчике, которому суждено победить Темного Лорда?
Снейп, не глядя на Люциуса, кивнул, отставил кочергу и уставился на пламя.

- Так вот. Перед тем, как идти на убийство Поттеров, повелитель вручил мне дневник и заявил, что я отвечаю за сохранность этой вещи головой. Ничем не примечательная внешне тетрадка. В такой глупые дети записывают свои наивные впечатления о жизни, признаются кому-то в любви или обещают отомстить врагам, когда придет их время... Однако я не решался даже заглянуть в этот дневник долгие годы после развоплощения Темного Лорда. Потом в Хогвартсе появился Поттер. И сразу стали происходить странные вещи. Мне не известно в подробностях, как именно был уничтожен Филосовский камень, но тех сведений, которые дошли до меня, вполне хватило, чтобы осознать – Лорд действительно не погиб, и именно появление в магическом мире мальчишки могло спровоцировать стремление повелителя обрести тело. Вот тогда я вновь вернулся к своим записям, сделанным после уроков отца. И вспомнил о дневнике, спрятанном у меня в кабинете в недоступном никому сейфе. Я решился открыть его. Сначала только белые пустые страницы замелькали у меня перед глазами, пока я не догадался взять перо и задать одной лишь строчкой вопрос: «Это вы, мой господин?» И я получил ответ...

Люциус прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Теперь Снейп вглядывался в постаревшие, но все еще прекрасные черты старшего друга почти с жалостью. Он привык, что Малфой – холоден и бесстрастен, что ему ни до кого и ни до чего нет дела, и главное – он был уверен, что Люциус все те годы, пока он влачил томительное существование в школе, был по-своему счастлив. И именно эта мысль успокаивала зельевара, а порой даже придавала сил, чтобы не сорваться. Он был всем чужим в школе. Всем, кроме Альбуса, а когда подозрительные взгляды в спину становились невыносимы, Северус появлялся у Люциуса. Малфой всегда умел растормошить младшего приятеля, заставить почувствовать себя желанным гостем, старинным и единственным другом, крестным. Просто своим среди своих же, а не вожаком прокаженной стаи, преступником, пригретым всепрощающим старым волшебником, от чьей непостижимой доброты порой хотелось лезть на стены.

- А потом последовал и приказ, - произнес Малфой.

Он выпрямился и теперь спокойно смотрел на бледного Снейпа.

- Сделать так, чтобы дневник попал в школу в руки какого-нибудь несмышленого малыша. Остальное Лорд брал на себя. Ты знаешь, Северус, у меня было такое чувство, будто невидимый ошейник сдавил мне горло. Я же почти сумел убедить себя, что свободен.

«А я знал, что не свободен и никогда уже не буду свободным. В чем-то ты все же счастливее меня, мой легкомысленный друг. После того, что мы делали – о какой свободе могла идти речь? Но мне помогало, что ты так легко, как мне казалось, продолжал жить и этим помогал мне...»

- Как именно мне удалось исполнить приказ – тебе известно. Но ты не знаешь, что поиск остальных частиц я начал еще раньше твоего директора. Изучить привычки Темного Лорда, досконально восстановить родословную... Не представляешь, сколько мне пришлось потратить на это золотых галеонов. Но я был вознагражден. Я узнал, кроме всего прочего, о склонности великого мага к мелкому постыдному воровству, о его садистских наклонностях. Не могу сказать, чтобы был очень удивлен последним. Пытка – эффективный способ добиваться правды и подчинения, но повелитель зачастую мучил собственных же слуг ради развлечения. Странная брезгливость поселилась во мне по отношению к нему, но она не смогла победить... страх. Да, Северус я боялся его и даже больше, чем до своих открытий. Когда имеешь дело с сильным, но справедливым господином – это одно. Когда же осознаешь, что полностью продал себя в рабство существу с нездоровыми наклонностями... С логикой, дающей сбои...
Не знаю, чего я больше хотел, когда передавал дневник девчонке Уизли, рядом с которой, я догадывался, мог оказаться Поттер в подходящий момент. Что я ждал больше? Воскрешения повелителя или же уничтожения хотя бы одной из частицы его безумной души. Я понял, что их должно быть семь – его счастливое число. Пока вы с директором пытались понять, что происходит в школе – я ждал. Драко подробно рассказывал мне обо всех событиях, и был момент, когда я почти не сомневался, что Лорд одержит победу. Но странное дело – и здесь мальчишке удалось с ним справиться, и тогда я поверил в пророчество. Необходимо было найти остальные частицы – жить в постоянном страхе стало невыносимо.
Эпизод за эпизодом я продолжил восстанавливать события его жизни – думаю, мы шли параллельно с Дамблдором. И, похоже, пришли к одинаковым выводам.
На данный момент я знаю, что Хоркруксов осталось два. Один, с твоей помощью, Поттеру удалось уничтожить, и я не думаю, что мальчишка догадался сказать тебе спасибо. Другой, в каком-то смысле, и на моей совести... Я думаю, Темный Лорд догадался, насколько противоречивы были мои мотивы, когда я сунул этот дневник в руки рыжей девчонки... Кольцо Слизерина – Драко уже рассказал мне, в каком плачевном состоянии была рука директора, поэтому я догадываюсь, что его убийство было им же самим и спланировано. Представляю, чего тебе это стоило. И не надо так смотреть на меня, Северус. В каком то смысле я тебе сочувствую. Тебя угораздило оказаться сразу под двумя сильнейшими магами, мой бедный друг, - насмешливо пресек Люциус попытку Снейпа возразить, чуть приподнял узкую кисть, словно останавливая Северуса от каких-либо комментариев, и глухо продолжил:

- Что же касается последнего Хоркрукса, то тут у меня есть одно предположение, и оно меня не радует. Это должно быть что-то принадлежащее Райвенкло. Твоя мать, Северус, училась в Райвенкло, насколько я помню, а у нашего повелителя всегда было оригинальное чувство юмора. Итак, последний Хоркрукс – ты.

Глава 6

Гарри медленно шел по лондонской улице Уайтхолл, ведущей к Биг-Бену. В утреннем тумане один за другим гасли фонари, словно глаза ночного существа, засыпающего на день. Из рассеивающейся пелены все четче проступали величественные светлые дома, жмущиеся друг к другу, яркие вывески и стоящие в карауле конные гвардейцы у королевских конюшен. В голове сумбурно вертелись мысли.

Гарри думал о том, что занятия в школе приостановлены, спустя всего две недели после первого сентября. На это было несколько причин. В частности, не хватало учеников: родители не желали расставаться со своими чадами, когда тень смерти нависла над каждым семейством. Но главное, министерству легче было обеспечить безопасность сограждан, когда каждый из них не покидал своего жилища без жизненной необходимости. Как ни парадоксально, но Волдеморт набирал сил с каждым уничтоженным Хоркруксом, а его жестокая активность разрослась до масштабов взбесившейся океанской волны. Перепуганные волшебники последние дни практически не высовывали носа из дома. Здесь же, в маггловском Лондоне редкие в столь ранний час прохожие казались Поттеру нереально безмятежными и раздражающе сонными.
Юноша спрашивал себя, не совершает ли он ошибку, безропотно доверяясь неизвестному человеку, по воле которого он вынужден был подвергать опасности своих друзей и принимать их жертвы. Но сами эти вопросы были слишком мучительны, и он отогнал их, чтобы хватило сил на сегодняшний день, обещавший стать не просто тяжелым, а зловещим.

Так, глубоко погруженный в свои мысли, юноша дошел до Сент-Джеймс Парка, примыкающего к Букингемскому дворцу. Здесь у него и была назначена встреча с загадочным помощником, направляющем его шаги по пути уничтожения Темного Лорда. Сначала помощь невидимки была ненавязчивой и почти незаметной, но когда Гарри стал получать от него с Фоуксом записки, неведомый союзник будто приблизился к нему, и его советы воспринимались уже, как жизненно важные и необходимые.

Гарри нашел его в сидящим на скамейке, с кричаще красным глянцевым журналом в руках, и успел про себя отметить: если бы не этот условный знак, заметить невзрачно одетого и серого, как лондонское утро, человека было бы непросто. Едва Гарри приблизился, мужчина опустил журнал на колени и заглянул юноше в глаза. Гарри напряженно посмотрел в ответ, чувствуя возрастающую нервозность и неловкость под слишком пристальным взглядом. Однако это продолжалось недолго. Незнакомец, словно удовлетворенный осмотром, слегка кивнул, свернул журнал трубочкой и ловко выбросил его в ближайшую урну. Затем бесцветные глаза человека с внешностью настолько заурядной, что невозможно было выделить в лице хотя бы одну запоминающуюся черту, вновь обратились к юноше.

- Итак, это вы, Поттер, - произнес он голосом, знакомым гриффиндорцу до дрожи в коленках.

У Гарри зачесались руки выхватить палочку, но совершенно невозмутимый тон неизвестного заставил его взять себя в руки.

- Вы вовремя и, если вы все еще доверяете мне, то нам следует поторопиться.

Доверяет ли он человеку с голосом Северуса Снейпа? Вопрос, заданный Гарри самому себе, можно было бы счесть до смешного нелепым, если бы ему было сейчас до смеха.
Мужчина тем временем со скучающим видом ждал ответа, и это беззлобное и тоскливое выражение в серых умных глазах, совсем не снейповское, заставило Гарри вполне твердо произнести:

- Да, сэр. Извините. Вы не представились...

- Мистер Кейси, - равнодушно отозвался мужчина. – Итак, следуйте за мной.

Гарри растерянно кивнул и повиновался.
Ветер трепал последние клочки тумана, будто ласково играя с ними. Равнодушных спешащих по своим делам прохожих стало больше, а бледные солнечные лучи уверенно опустились на просторную мостовую, высвечивая под их ногами мелкие щербинки.

Украдкой поглядывая на спутника, юноша судорожно пытался сообразить, что ему делать в подобной абсурдной и неожиданной ситуации. Если это Снейп, принявший оборотное зелье, то почему у него не изменился голос? Впрочем, это могло быть что-нибудь другое. При всей ненависти, которую Поттер испытывал к бывшему профессору, в его выдающихся способностях по части темной магии Гарри не сомневался. Даже походка напоминала снейповскую, настолько, насколько поступь невзрачного человека, шагающего рядом с ним плечо к плечу, могла напоминать скользящие, исполненные надменного достоинства движения декана Слизерина.

Но о встрече они договорились, как обычно, через записку, присланную с фениксом Дамблдора... Да и после того, что произошло с Невиллом, помогавшим Гарри уничтожить предыдущий Хоркрукс (амулет Гриффиндора, а не змея Нагайна, как предполагал директор), после того, что он потребовал от Рона и того, на что ради него согласилась Джинни... Меньше всего следовало беспокоиться о собственной безопасности. В конце концов он параллельно с частицами души Волдеморта искал и убийцу Дамблдора. Может, представится шанс расквитаться с ним до того, как эта хитрая сволочь сдаст его своему господину? Да и Снейп ли это?

Гарри нащупал в кармане палочку и, решив не выпускать ее из рук, вошел вслед за мужчиной в арку.

- Мне необходимо обнять вас, Поттер, - криво усмехнувшись, сообщил маг вкрадчивым баритоном.

У Гарри потемнело в глазах, и он, окончательно плененный неприятными подозрениями, глупо спросил:

- Зачем?

- Вы знаете, куда следует аппарировать? Или вы, помилуй Мерлин, трусите?

Серая бровь якобы мистера Кейси взлетела вверх настолько возмутительно знакомо, что Гарри пришлось прикусить губу, чтобы не наделать глупостей.

- Да, конечно, - приблизившись к мужчине, глухо произнес юноша.

Северус резко притянул к себе напряженное тело, крепко обнял мальчишку и заглянул в зеленые полные откровенного недоверия глаза. Обнимать собственную смерть – это забавно. Мало кто может похвастаться подобным опытом.
Рывок аппарации, и Снейп разжал объятия, давая возможность Поттеру вырваться с энергией выпущенной на волю птицы. Гарри едва не свернул стул, оказавшийся некстати за спиной.

- Осторожнее, Поттер, - насмешливо прошипел Северус.

Однако мальчишка тут же выхватил палочку и направил ее кончик бывшему учителю в грудь. Снейп сузил глаза, скользнул по искаженному от гнева лицу непроницаемым взглядом и заглянул Гарри за плечо.

Они оказались в маленькой комнатке, где необходимая и скромная мебель, покрытая сейчас слоями пыли, казалась громоздкой и угловатой. С потолка, испещренного серыми кратерами облупившейся побелки, свисали грязные нити паутины. В окошечко – типично английское с мелкими стеклами и поднимающейся вверх рамой - неприветливо заглядывало безрадостное солнце, освещая болезненно желтые обои, украшенные постами агрессивных магических рок - групп тридцатилетней давности. На средней полочке покосившегося лакированного шкафа, как раз за спиной Поттера, Северус увидел то, ради чего они сюда пожаловали – чашу Хаффлпаффа с тускло золотыми боками.

- В чем дело, мистер Поттер, - ледяным тоном осведомился Северус, возвращая свое внимание юноше.

- Кто вы? – помедлив, спросил Гарри.

- Я же представился минут пятнадцать назад. Жалуетесь на память?

- В том то и дело, что нет, мистер Кейси. Своим голосом и манерами, - это слово гриффиндорец произнес с нажимом, будто напоминая собеседнику о чем-то, и Снейп вспомнил свое: «Манеры, Поттер!», так часто с издевкой повторяемое им персонально для самого непростого своего студента, - вы отчетливо напоминаете мне одного ублюдка, предателя и ТРУСА! – продолжал тем временем юноша, словно выплевывал каждый слог Снейпу в лицо.

Венка на мальчишеском лбу пульсировала, а глаза смотрели так пристально, будто Гарри пытался взглядом сорвать с бледного лица своего провожатого невидимую маску.

Снейп прекрасно понимал, что последнее слово было выкрикнуто с целью спровоцировать его, но за прошедшие месяцы так многое успело в нем перегореть, что ничего, кроме брезгливого отвращения к складывающейся ситуации, он не испытывал. Он намеренно не изменил голос. Поттер должен был балансировать на грани между ненавистью и сомнением. Только так возможно было довести задуманное до конца.
Поэтому, выслушав возмущенную тираду, он только устало ответил:

- Опустите палочку, Поттер. Даже если ваши догадки верны, вы не могли не заметить, что пока я не пытался нанести вам вред. Сядьте, и я отвечу на ваши вопросы.

Явно не ожидавший такой невозмутимой реакции Гарри медленно опустил руку и хмурым взглядом проследил, как мужчина выудил из-за хлипкого на вид стола стул, придвинул его к себе и уселся, равнодушно разглядывая своего бледного спутника.

Тогда, нащупав за собой деревянную спинку, Гарри притянул стул для себя и опустился на сидение, в свою очередь с холодным вниманием рассматривая замершую перед ним фигуру.

- Зачем вы мне помогаете? – спросил наконец юноша неожиданно нейтральным тоном, будто что-то решив для себя и внешне успокоившись.

- Вы уже поняли, кто я, не правда ли? – бесстрастно уточнил Северус.

- Да. Прекратите маскарад. Я готов вас выслушать и попытаться понять смысл ваших действий.

Снейп пробормотал заклинание, снявшее чары. Длинные волосы, не сальные, как обычно, а тусклые из-за постоянного недосыпания и пребывания на воздухе, черной волной опустились на плечи. Из-под бровей блеснул знакомый Гарри взгляд угольных бездонных глаз.

Северусу показалось, что его настоящий облик Поттер воспринял почти с облегчением.

- А вы еще больше похудели, - напряженным тоном заметил юноша. – Итак, я вас слушаю.

- Вот что Поттер, я привел вас к Чаше. В первую очередь вы должны уничтожить ее, а не вести длительные беседы с кем бы то ни было. Я не собираюсь перед вами оправдываться. Более того, у вас будет возможность отомстить мне, - Снейп неприятно усмехнулся, безжалостно заглядывая Гарри прямо в глаза.

- Вы же мечтали испробовать на мне пыточное заклинание? Для уничтожения Чаши вам потребуется кровь врага, которому вы отомстили ужасными страданиями. Надеюсь, Поттер, вы достаточно меня ненавидите и сумеете причинить мне поистине невыносимую боль.

Пока он говорил, у мальчишки становилось растерянное лицо. Северус чувствовал, что юноша вследствие последних событий совершенно запутался. Наверное, он рисовал себе встречу с убийцей директора, но как-то иначе...
Предателю полагалось скрываться и удирать от неминуемой расплаты, но уж никак не даваться в руки самому, да еще и позволять себе быть таким уязвимым... Помогать уничтожать Хоркруксы, направлять каждый шаг, а, получив в награду полное доверие, никак им не воспользоваться...

- Я уже говорил вам: у нас мало времени, - раздраженно напомнил Снейп и этим немного привел юношу в себя. – Вы принесли кровь вашего друга, принесшего вам клятву верности, и кровь возлюбленной, подарившей вам свою девственность?

- Да!

Гарри почувствовал, как его щеки вспыхнули, с бешенством посверлил Снейпа внимательным взглядом, но кроме тоски ничего не обнаружил в черных глазах. Тогда он молча полез в карман мантии и вытащил два пузырька наполненные темно красной жидкостью. С глухим звоном юноша поместил их на стол. Он вспомнил, как Джинни расплакалась, уткнувшись в подушку, как он гладил ее по плечу, но самому было так гадко, что он не смог найти нужных слов, чтобы ее успокоить. Не так должна была выглядеть их первая ночь. Волдеморт сумел опоганить даже это...

Тоскливо-усталое выражение темных глаз, непостижимых, как и сам их обладатель, странно подействовало на Гарри. Пусть это безумие, но может и вправду имеет смысл вновь довериться ему? Есть ли у него выход? Оглушить Снейпа, захватить чашу... И так никогда ничего не узнать о мотивах этого загадочного человека, который, если быть перед собой до конца откровенным, все больше захватывал его воображение. Как всегда с ним все непросто, а заданный мистеру лжеКейси вопрос «Кто вы», имел двойной смысл.
«Кто же вы, профессор Снейп? Может, мне представилась наконец возможность выяснить это, или вы снова играете со мной, как кот с мышью?»

- Поттер, у нас действительно мало времени. Я сейчас расскажу вам последовательность ваших действий, а вы немедленно приступите... Или убирайтесь отсюда к черту! Можете даже захватить с собой чашу. Только знайте - в этом случае я не дам за вашу жизнь и ломанного сикля.

- Я вас слушаю... Профессор, - твердо произнес гриффиндорец.

Снейп вздрогнул и быстро взглянул Гарри в лицо, а юноша с недоумением отметил, что от этого взгляда, ставшего на миг недоверчивым и затравленным, будто сидящий перед ним человек увидел какой-то подвох в уважительном к нему обращении, сердце заныло от эмоции непозволительно похожей на жалость.

- После того, как вы выльете содержимое трех пузырьков в Чашу – имейте в виду, нельзя ее касаться – вам необходимо произнести что-нибудь на парселонге. Любые слова, на ваш вкус. На ножке Чаши должны показаться письмена, которые вы, как маг в чьих жилах течет кровь Сами-знаете-кого, сможете прочитать. Вы найдете в проступившем тексте подходящее заклинание, которое вызовет магический огонь, уничтожающий Чашу.

- Так просто?

- Вы находите это простым? Я дал вам в руки шпаргалку с ответами на все вопросы, поэтому это и кажется вам неправдоподобно элементарным. Если бы вам пришлось действовать вслепую, я не думаю, что все бы выглядело таким уж заурядным.

- Хорошо... Если я сейчас произнесу что-нибудь на парселонге, на Чаше появятся письмена?

- На ножке Чаши, Поттер. Вы как всегда невнимательны.

- На ножке. Я увижу что-нибудь?

- Не думаю. Но можете попробовать.

Гарри подошел к шкафу, и у Чаши раздалось негромкое шипение, будто в комнату вползла настоящая змея. Хотя это и не было неожиданным, Снейп невольно передернулся. Помимо воли этот дар вызывал у него чувство, похожее на зависть. Ни Джеймс, ни Сириус, да и ни один из магов, с которыми ему так или иначе доводилось иметь дело, исключая только Лорда и директора, не могли сравниться с ним магическими способностями. Это не было преувеличением, это было данностью, с которой он жил и которой не мог не гордиться. То же, что неуправляемый мальчишка, сын самовлюбленного Джеймса, так и не признавшего талантов Северуса, владел парселонгом, было очередным плевком судьбы.

- Я ничего не вижу, - сообщил тем временем Гарри, поворачивая растерянное лицо к зельевару.

- Естественно. Вам нужна моя кровь. Да, надеюсь, вы ничего не перепутаете, как на моих уроках? Вы понимаете, что последствия могут быть фатальными?

- Прекрасно понимаю и не нуждаюсь в ваших напоминаниях, - блеснув глазами, огрызнулся юноша.

- Что же вы тогда медлите?

Гарри облизнул губы и с мукой во взгляде посмотрел на Снейпа. В ответ тот нехорошо усмехнулся.

- Уж не стало ли вам меня жалко? Я подозревал, что у вас отсутствуют мозги, но не до такой же степени! Я жду.

Снейп встал, оттолкнув ногой стул, чтобы освободить место своему телу. В этом жесте было что-то болезненно уязвимое, и щеки Гарри запылали, как алые маки, а на
висках выступил пот. Палочку он уже поднял, но произнести пыточное заклинание, глядя в пронзительные глаза, в глубине которых не читалось и намека на ненависть или отвращение... Только лукавые искорки вспыхивали в темных зрачках... Так Снейпу весело? Что еще ожидать от этой сволочи, которой, почему-то именно сейчас совсем не хочется делать больно.
На губах зельевара змеилась усмешка, всегда его бесившая. Уже за нее одну Снейпа стоило пытать, причиняя максимальную боль, заставляя нелепо дрыгаться, как паука под заклятием лжеМоуди. Ну почему не выходит сказать нужное слово?

- Я догадывался, что с вами будет сложно, пустоголовый гриффиндорец, способный, как и его отец, только задирать нос, - со злобой прошипел вдруг Северус, темнее лицом и сменяя усмешку на полную брезгливого презрения гримасу. - Такой же бесполезный, как ваш очень вовремя переставший путаться под ногами крестный!

- Crucio!

Боль была достаточно сильной, чтобы сбить с ног, но не такой, к которой он привык за последние годы. Она пронзала тело острыми иглами, растекаясь тошнотворной волной по нервам, заставляя смещаться сознание, но не захватывала его всего без остатка, когда кроме страдания ничего не остается.

- Как... же... ты... жалок, Поттер! – сумел выкрикнуть зельевар губами, сводимыми судорогой.

Кровавое марево поплыло у него перед глазами, а тело содрогалось от пыточного заклинания. Северус обхватил руками ножку стола и подвернувшегося стула, не позволяя костлявому телу биться об пол. Слишком хорошо осознавалось происходящее, что уже само по себе было унизительным - унять хотя бы лихорадочную пляску. Он запрокинул голову, тяжелое дыхание вырывалось из легких с хриплым и свистящим звуком, волосы разметались и лезли в рот, но он продолжал выплевывать оскорбления:

- Это... все... на что... вы способны... Поттер? Я... Потрясен!

Однако боль не прекращалась. Паршивец попросту не снимал заклинание, и до Снейпа наконец стало доходить, что это все же пытка и неизвестно, что легче вынести - мгновенную оглушающую боль или вот такое страдание, растянутое во времени.

Он не знал, сколько он уже лежит здесь, содрогаясь всем телом, только сил что-либо выкрикивать не осталось. И он молчал, кусая губы и судорожно сжимая дерево потерявшими чувствительность пальцами.

И еще он видел склонившееся над собой лицо Гарри, по побледневшим до мертвецкого оттенка щекам которого струился то ли пот, то ли слезы, а в зеленых глазах плескался ужас, смешанный с эмоцией схожей с безумным восторгом.

- Finite Incantatem, - прошептал Гарри.

В то же мгновение тело Снейпа перестало сотрясаться и обмякло на полу. Он почувствовал, как пахнет пылью, потом и еще каким-то мерзким запахом, сопровождающим заброшенные дома. Кости жалобно стонали от перенесенных мучений, голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. У Лорда он обычно тут же пытался встать, чтобы не унижаться еще больше. Сейчас же не хотелось ничего, потому что упасть ниже уже было невозможно. Северус закрыл глаза и, еле шевеля губами, без выражения произнес:

- Возьмите мою руку, сделайте надрез, чтобы получить оставшийся ингредиент.

Ответом ему был странный звук: то ли смешок, то ли всхлип, но он не счел нужным уточнять. Пропади все пропадом! Сейчас он соберется с силами и аппарирует отсюда на остров. Единственный человек, которого ему хотелось видеть, был Люциус, хотя равнодушие, с которым Малфой отправлял его на это мероприятие, неожиданно кольнуло Снейпа. Но пусть хоть скажет, что-нибудь вроде: «Север, каким же ты, в сущности, оказался патетическим идиотом! И как это я не заметил сразу? Ну, надеюсь, ты не рассчитываешь, что я буду стенать теперь у твоей постели, поливая тебя слезами? Я же говорил – не связывайся с Дамблдором. Мало тебе нашего повелителя?»

Снейп усмехнулся и только чуть дернулся, почувствовав боль. Теплая струйка потекла по запястью, сильные пальцы мальчишки сжимали руку.

- Сuratio vel coacta, - пробормотал Гарри, останавливая кровь.

- Да, профессор... Не вздумайте от меня сбежать. Я вас теперь никуда не пущу.

- Что?! – пораженный такой наглостью, Снейп открыл глаза и уставился Гарри в лицо.

- Гермиона проводила по поводу вас целое расследование, - счел необходимым пояснить Поттер, хотя Снейп его ни о чем и не спрашивал, а просто хотел поставить на место, как это случалось раньше, но, видимо, больше его испепеляющий взгляд на оперившегося юнца не действовал. – Она считает, к примеру, что Дамблдор приказал вам его убить, что вы спасли мне жизнь, когда не захватили с собой при побеге... Я не желал ее слушать, а теперь вижу, что был не прав. Я не пущу вас к вашему Темному Лорду.

- Вы соображаете, что несете? Вы отдаете себе отчет, что сюда в любой момент могут нагрянуть Пожиратели?

- Да...

- Тогда займитесь делом, Поттер и избавьте меня от вашего утомительного общества настолько, насколько это в сложившейся ситуации возможно.

Юноша поджал губы, окинул Снейпа цепким взглядом, будто прикидывая, а не связать ли его, но в конце концов отошел.

Северус же, только услышав уверенное змеиное шипение, собрался с остатками сил и аппарировал на остров.

Он приземлился в хижине на что-то мягкое, похоже на покрывало, и, проваливаясь в забытье, счастливо улыбнулся, услышав над собой знакомый лениво растягивающий слова голос:

- Северус, каким же ты, в сущности, оказался патетическим идиотом! И как это я не заметил сразу? Ну, надеюсь, ты не рассчитываешь, что я теперь буду стенать у твоей постели, поливая тебя слезами?

Глава 7

"Они говорят: им нельзя рисковать,
Потому что у них есть дом, в доме горит свет.
И я не знаю точно, кто из нас прав,
Меня ждет на улице дождь, их ждет дома обед.
Закрой за мной дверь. Я ухожу.
Закрой за мной дверь. Я ухожу.

И если тебе вдруг наскучит твой ласковый свет,
Тебе найдется место у нас, дождя хватит на всех.
Посмотри на часы, Посмотри на портрет на стене,
Прислушайся - там, за окном, ты услышишь наш смех.
Закрой за мной дверь. Я ухожу.
Закрой за мной дверь. Я ухожу..."

Виктор Цой.

- Я оставил обе ваши палочки в гостиной, в шкафу на нижней полке.
- Тебе уже пора?
- Да.
- Мы больше не увидимся, я так понимаю.
- Нет.

Оба замолчали, напряженно глядя друг на друга. Снейп чувствовал, что должен сказать что-то, но в том состоянии, в котором находился, не мог подобрать нужных слов.
Да и что бы он мог сказать?
«Спасибо, Люциус, что был рядом со мной в эти кошмарные месяцы, когда каждый день звенит от приближающегося конца, будто наполненный похоронным звоном.
Спасибо за неожиданную помощь, за то, что, кажется, простил. И я прощаю. За все.
Будь счастлив, если сможешь. У тебя есть ради кого жить, хотя ты этого никогда по-настоящему и не ценил, считая приложением к наследству, к своему особому положению, когда так легко на многое в жизни смотреть свысока.
Это были бы честные откровенные слова, но мы оба не любим распахивать свою душу, даже друг перед другом, даром, что знакомы уже, кажется, тысячу лет».

- Прощай, Люциус, - слова вышли сухие и равнодушные, будто Снейпу действительно было наплевать, каким в памяти Малфоя останется их расставание.

- Прощай, - холодно откликнулся Люциус и не встал провожать...

***
В прозрачной воде неровными красными волнами расходились блики от редких факелов воткнутых в стены так низко, что казалось один неверный шаг и тебя охватит пламенем. Но кроме предательски шевелившихся и хлюпающих луж ничто не нарушало покоя длинного прохода в пещеру.

«Примените усиленную версию Disillusionment Charm, не думаю, что все вы сможете спрятаться под плащом-невидимкой. Да и вам он уже мал, Поттер».

Один из факелов издал угрожающее шипение, и кто-то невидимый негромко ойкнул.

«Берите только тех, кому доверяете, как себе. Постарайся не брать женщин, особенно Грейнджер и Джинни, если вам они дороги. Помимо лишних и ненужных движений, которые так свойственно совершать их полу, в случае неудачи они еще больше ограничат ваши действия».

Из темных провалов в стенах несло гнилостным сладковатым запахом, но там было тихо.

«Пусть каждый выпьет это зелье. Тогда вас не почуют инфери. Ты видишь, средства мало, поэтому вас не должно быть больше семи человек».

Впереди, после темного неосвещенного участка, показалось голубое сияние, не яркое, а приглушенное, будто его источником служило скорее явление самой природы, чем специально используемая для освещения магия.
Осталось сделать последние шаги, вступить в неровный, но просторный вход в пещеру.

Волдеморт в небрежно накинутом на плечи плаще полулежал на подобии каменной кушетки или узкой кровати. У него в ногах сидела Бэлла и взволнованно говорила что-то повелителю, не сводящему с нее немигающего взгляда. У очага, расположенного прямо посреди помещения, суетился Петтигрю, помешивая какое-то варево в закопченном котле.

- Я уверена в Кричере, - расслышал Гарри, делая первые осторожные шаги по гладкому мраморному полу. - Этот эльф не мог обмануть своих истинных хозяев.

«Лорд как раз будет готовиться напасть на тебя. Никогда противник не бывает более уязвимым чем, когда планирует собственную атаку».

На обычных деревянных стульях сидели двое: один вполоборота к Гарри, и юноша узнал в нем Грейбека, ссутулившаяся спина второго принадлежала, без сомнения, его бывшему профессору. Снейп не шелохнулся, когда семеро магов подошли к Лорду на расстояние десятка шагов.
Однако Темный Лорд, равнодушно разглядывавший говорившую Бэллу, внезапно шевельнулся и резко сел на своем ложе, направив взгляд прямо на Гарри.

- А у нас гости, господа, - прозвенел во внезапно наступившей тишине высокий голос. – Проходите ближе, стоит ли прятаться?

И Гарри произнес заклинание, снявшее чары.

В то же мгновение безобразный лик Лорда оказался прямо перед ним. Бэлла вскрикнула и вскочила на ноги, ее примеру последовал и Грейбек. Снейп медленно поднялся со своего места и развернувшись достал палочку. Петтигрю заверещал, дернулся в сторону Лорда и замер слева от него с черпаком в серебряной руке.

Скалясь, Темный маг осведомился:

- Кого же мне поблагодарить за столь нежданную, но приятную встречу, мистер Поттер?

Но юноша только сжал губы и поднял зажатую в кулаке палочку. Сразу позади него, слева и справа, то же сделали Рон и Ремус, с которого не сводил взгляда Грейбек, словно ожидавший момента броситься на свою бывшую жертву. Еще в полушаге от них приготовились к бою Артур и Нимфадора, а за ними, замыкая своеобразный клин, расположившиеся также чуть позади и, отступив по шагу в сторону, стояли близнецы Уизли.

Лишь только, не надеясь на быструю удачу, Гарри выпустил первый смертоносный луч в Волдеморта, сразу аппарировавшего фениксовцам за спины, светящаяся голубым блеклым сиянием пещера наполнилась шумом, криками и проклятиями.

Освещаемый зелеными вспышками Снейп единственный остался стоять на месте. Отстраненно заметил, что Грейбеку почти удалось подобраться к Люпину, так и не сумевшему поразить заклятием уворачивавшееся сильное тело заклятого врага. Тонкс сражалась с Бэллой, непривычно хладнокровной и только мерзко усмехавшейся девушке. Рон и Джордж прикрывали магическими щитами Гарри. Фред принялся гонять вопящего Петиигрю, пресекая его попытки принять анимагическую форму.
Северус раздраженно скривился – Уизли даже в эту трагическую ситуацию удалось внести неприлично комическую нотку.

О нем самом, казалось, все забыли. Даже Лорд, судя по азартному смешку и язвительным репликам, слишком увлекся битвой с Гарри, чтобы заметить странное бездействие самого надежного слуги. Раздался писк – Фред настиг Петтигрю, прижавшегося к стене, но только оглушил, не убивая и присоединился к братьям.

Волдеморт, по сути, остался один против пятерых. Насколько Снейп его знал, в такое положение великий Темный маг не попадал еще ни разу, предпочитая нападать на тех, кто был изначально его слабее. Гарри явно уступал Лорду в реакции, в знании всего разнообразия действительно сильных заклинаний и умении менять форму, неожиданно исчезая из-под носа противника и появляясь в другом месте в ином обличии. Но Поттер действовал хладнокровно, а его ошибки компенсировались помощью друзей. Пока Волдеморт не стал выводить их из строя огненным заклинанием. И вот уже три воющих живых факела заметались по пещере, в глазах Гарри заплескалась паника, и тогда Снейп вмешался: наслал на пострадавших Уизли исцеляющие чары и этим выдал себя.

Перед ним сразу возникла разъяренная Бэлла, за которой рванула Тонкс.
Ремус катался, сцепившись с Грейбеком по полу, а Артур пытался освободить Люпина от раздирающих объятий старого оборотня.

- Ты! Это ты привел их сюда! Я всегда знала это, я всегда чувствовала, - шипела Лестрендж, вынуждая Снейпа присоединиться к общему безумию.

Отбиваясь от Бэллы, он бросал взгляды в сторону Поттера, с тревогой замечая, что юноша выглядит все более изможденным, а Волдеморт сохранил хладнокровие и уже явно развлекается происходящим. Бэлла вдруг взвизгнула и упала, пронзенная лучом, выпущенным Тонкс. И в то же мгновение Северус аппарировал перед Лордом.

Кровавые глаза остановились на его искаженном от ненависти лице. На миг в их огненной глубине мелькнуло недоумение, потом понимание и гнев, но два роковых слова, четко отдавшиеся под сводами пещеры, заставили их потемнеть, вернули лику монстра почти прежние человеческие черты, чтобы тут же судорога боли и страдания пробежала по ним, комкая и уродуя.

Животный безумный рык заставил стены пещеры содрогнуться, повелитель корчился на мраморном полу в предсмертной судороге. Его тело разлагалось и распространяло омерзительный запах. Душа Темного мага не желала быстро сдаваться, подчиняясь заклятию, дарующему мгновенную смерть. Но минуту спустя наступившая тишина оглушила оставшихся на ногах свидетелей гибели Волдеморта...

«Я не буду в этом участвовать!», - горячо выкрикивал накануне Гарри, когда Снейп раскрыл перед мальчишкой планы Дамблдора и свою собственную роль в этой затянувшейся кровавой истории.
Поначалу Северус пытался убеждать бесстрастно и спокойно, словно давал инструкции по приготовлению сложного зелья на предстоящей у него отработке. Потом сорвался и язвительно комментировал гриффиндорское упрямство и глупость, оскорбительно напоминая об ошибках дорогих Гарри людей. Потом встряхнул мальчишку за плечи и, глядя в глаза, так, чтобы каждое слово проникло в замутненное отчаяньем сознание, просил, почти умолял.

- Так нужно, Поттер. Я же вам все объяснил. У вас будет не больше минуты до того, как я перестану быть собой!

- Все это вы решили с директором?

- Да, мы все обговорили.

- Поэтому вы так старательно поддерживали во мне ненависть все те годы, что мы с вами общались? Подчиняясь воле Дамблдора?

- Вы напрасно считаете, что если бы не обстоятельства, я бы стал обращаться с вами лучше. Вы никогда не были мне симпатичны и всегда мне действами на нервы и сейчас больше, чем когда-либо. Я ваш враг. Вы всегда это знали и большей нелепости, чтобы начать видеть во мне кого-то другого, именно теперь, когда это приобрело настоящий смысл, нельзя себе и представить.

- Мне наплевать, как бы вы ко мне относились! Я просто не хочу никого убивать, тем более вас!

- Тогда вы действительно уничтожите меня. Поймите, глупый мальчик, оставив меня в живых, вы сделаете из меня второго Квиррела. Вы сведете на нет все те жертвы, которые уже принесены, надругавшись над ними. В том числе и гибель ваших родителей и крестного.

- Хватит! У вас не выйдет больше мной манипулировать! Мне наплевать на этот ваш проклятый магический мир, пусть все пропадет пропадом! Я уйду в мир магглов. Я буду...

Но Снейпу не довелось ознакомиться с планами Поттера, потому что его откровенный смех заставил того заткнуться. Снейп затих только, когда голова мальчишки уткнулась ему в плечо. Зельевар замер, услышав горькое:

- Кто же определяет роль каждого из нас, профессор? Директор говорил, что есть выбор, но ведь это не правда... И у вас нет выбора и, может, и не было никогда?

- У меня был выбор, Поттер. Давно. Я был лишь на год вас старше, но подчинился эмоциям, предпочтя более легкий путь. Как бы ни было чудовищно то, что я прошу вас сделать, не повторите моей ошибки. Иногда стоит прислушаться к рассудку, а не к сердцу.

- Я... Не смогу жить, если сделаю то, о чем вы меня просите.

- А я не буду жить, если вы не сделаете этого. Ради пожертвовавшего собой Дамблдора. Ради... всех погибших. Я прошу вас... Я вас заклинаю.

Когда же Гарри обнял его, словно прощаясь и принимая неизбежное, когда его глухие рыдания достигли слуха Северуса, он благодарил судьбу за милосердие – слишком мало одному из них оставалось жить, чтобы потом всю жизнь с неловкостью вспоминать эту сцену...


Они смотрели друг другу в глаза.
«У вас только минута», - пытался донести до сознания мальчишки Снейп, чувствуя, что нечто чужеродное теплой волной разливается по венам.

На глазах непонимающих происходящее друзей Поттер направил палочку в грудь профессора и выкрикнул:

- Авада Кедавра!

Но едва последнее слово сорвалось с его губ, перед Северусом из воздуха соткалась высокая белокурая фигура.

- Люциус! – вскричал Снейп, когда Малфой с глухим звуком рухнул на молочно-белый пол.

Светлые густые волосы разметались вокруг его головы, подобно золотому нимбу, а на окаменевшем лице застыла лукавая усмешка, будто аристократ остался доволен самой остроумной и удачной из своих шуток.

Глава 8

Северус упал на колени рядом с Малфоем. Произошедшее не укладывалось в голове, его бил озноб, но жуткое ощущение, будто нечто чужеродное проникает в кровь, прошло, только он не заметил этого. Притянув себе на колени тело друга, он безнадежно заглядывал в серые мертвые глаза, гладил дрожащей рукой еще теплую щеку и тщетно пытался в круговороте бессвязных мыслей зацепиться хотя бы за одну, чтобы невыносимое ощущение, будто его затягивает в воронку безумия, прошло или хотя бы ослабло. Впервые в своей взрослой жизни он попал в ситуацию, которой не мог не только предвидеть, но даже и предположить о ее возможности.
Его окружал разноголосый шепот и непонятные шорохи, гул от удаляющихся шагов и приглушенные стоны. Но не было сил поднять голову, оторваться от созерцания дорогого лица. А в голове, заглушая все прочие звуки, звенел прохладный насмешливый голос:

«...Я знаю о Хоркруксах уже очень давно... Эксперименты с бессмертием... Мой отец давал мне уроки... Я могу помочь тебе... Ты стал похож на ходячего мертвеца...»

- Профессор, мы с вами остались здесь вдвоем – я просил всех уйти, - тихо произнес Гарри. Он присел рядом со Снейпом на корточки и был странно спокоен, для человека только что совершившего убийство.

- У нас нет погибших, только раненые... – продолжал гриффиндорец, мешая слушать родной голос, будто стремившийся донести что-то до Снейпа.
Зельевару хотелось отмахнуться от мальчишки, как от навязчивой мухи, но не было сил даже шевельнуться.

- Отсюда можно аппарировать? Теперь, когда Темный маг мертв? Вы слышите меня?

- Я вас прекрасно слышу, Поттер, - поднимая наконец на Гарри полные ненависти и отчаяния глаза, прошипел Северус, - Вы только что убили моего единственного друга. А ведете себя так, словно случайно раздавили насекомое. Вам не кажется, что со мной небезопасно разговаривать? Вы не забыли, что я вам говорил вчера?

Зеленые глаза потемнели, и Гарри чуть отстранился, опускаясь, как и Снейп на колени.
Но он не отвел взгляда от глаз, пытавшихся испепелить его.

- Прошло уже минут десять. Вашему Лорду не пришло бы и в голову убиваться над телом Малфоя, - ровным, но вибрирующим от сдерживаемых эмоций голосом проговорил Гарри. – Вы не Волдеморт. Знаю, я всегда останусь для вас тупицей, но это я уже понял.

- Нет, вы ошибаетесь. Вы навсегда останетесь для меня убийцей!

Гарри отшатнулся. Тонкие повзрослевшие черты исказились от муки, и почти физически ощутилась волна страдания, исходящая от него, словно только безжалостно брошенных в лицо слов ему не доставало, чтобы хрупкая выдержка разбилась вдребезги.

Северус приподнял тело Малфоя за подмышки, прижимая его к груди. Безвольно покачнувшись, светлая голова упала ему на плечо. Со злорадным удовлетворением окинув напоследок скорчившуюся перед ним в скованной позе фигурку, Снейп аппарировал на остров.

Он оказался перед хижиной по дикой иронии как раз в том же месте, где Малфой пришел в себя после Азкабана.

Так же спокойно и сонно прогуливался ветер, нежно охолодивший им щеки, будто приветствуя долгожданных гостей, пожаловавших в его владения.

Осторожно Снейп уложил тело на песок. Лицо Малфоя выражало такой покой, словно он сладко спал с открытыми глазами.
Северус растерянно огляделся и увидел бегущего к ним Драко. Сердце болезненно сжалось. Только смерти отца бедному мальчику не хватало, чтобы сойти с ума от обрушившихся на семью несчастий.

- Отец! Что с отцом?! Он без сознания? – заметался юноша, едва приблизившись.

- Да, - малодушно солгал Северус. – Возьмите его за ноги и помогите внести в дом. Нам нужно уложить его в постель.

Драко подозрительно нахмурился, недоверчиво заглянул в глаза человеку, которому привык безоговорочно доверять, но, получив в ответ только раздраженный нетерпеливый взгляд, подчинился.

Двери казались необычайно узкими, а тело непривычно тяжелым. Они пронесли Люциуса через прихожую и кухню прямо к нему в спальню. Драко пятился задом и пыхтел от усердия, отвлекшись от страшных вопросов на то, чтобы не задевать мебель и вписываться в дверные проемы. Снейп с болезненным вниманием смотрел, как кисти Малфоя задевают за косяки, словно противятся их стремлению занести его в комнату.

Они уложили его на кровать поверх одеяла. Под настороженным взглядом Драко Северус расстегнул верхнюю пуговичку мантии, как будто действительно верил, что в этом действии есть какой-то смысл...

Однако надо было что-то делать. Но что? И как объяснить произошедшее Драко, если он сам ничего не может понять и панически боится каждой последующей минуты?

Северус присел рядом с Люциусом на кровать.

- Драко... Там... В моей спальне. Есть такой пузырек с ярко алой жидкостью. Принесите.

Но юноша не сдвинулся с места. Расширившимися от ужаса глазами он смотрел Снейпу за плечо.

С дурным предчувствием Северус обернулся и увидел, что тело Малфоя вместе с одеждой стало прозрачным, как у призрака, и не успел он осознать увиденное, как Люциус растаял, будто дымка, оставив после себя пустоту.

За спиной что-то глухо стукнуло.
Снейп посмотрел туда, где стоял Драко и увидел, что мальчик неловко изогнувшись лежит на деревянном полу, а его лицо бледностью не уступает отцовскому минуту назад.

Глава 9

Снейп смутно помнил, как привел Драко в чувство, как аппарировал за Нарциссой и, усадив ее рядом с сыном, глядя куда-то между ними, пытался подобрать слова, чтобы рассказать о случившемся. Цисси молчала, сознание терять - слава Мерлину! - не собиралась, а только странно смотрела на Северуса, пытаясь заглянуть в глаза, которые он упорно отводил в сторону.
Он помнил, как добрался до своей спальни и повалился на кровать, а дальше с головой провалился в забытье. Сколько времени он лежал так, уткнувшись носом в подушку: часы, сутки, недели? Время слилось в непрерывный мутный поток несвязных воспоминаний, перестав существовать и потеряв смысл.
Не первый раз Люциус подарил ему жизнь, но, как и прежде, вынужденно приняв этот дар, Северус не имел представления, что с ним делать.
С Волдемортом, похоже, действительно было покончено, во всяком случае, кроме своего собственного измотанного и запутавшегося «я», он не чувствовал в сознании постороннего присутствия. Поттер, как бы там ни было, справился со своей миссией и больше не нуждался в его опеке... Хотя глаза мальчишки, полные боли, не хотели оставить его в покое, как и улыбка на мертвом лице Малфоя...
Мог ли директор ошибиться, и на самом деле последним Хоркруксом был Люциус? Но это было также невероятно, как и ожидать, что Малфой пожертвует ради него собственной жизнью.
Мысли путались, и только поверхностный сон служил облегчением, замедляя их беспорядочную скачку. Да ему и не хотелось разгадывать эту загадку – всего лишь очередной жестокий розыгрыш невидимого волшебника, неведомого и всесильного шутника, определяющего судьбу каждого. Его мотивы остались для Снейпа такими же непонятными, как и в семнадцать лет, когда он делился с белокурым старшим приятелем своими теориями о справедливости.
Из-за опущенных ресниц Снейп равнодушно смотрел, как тень от изогнутой спинки стула становится и длиннее, теряя очертания... Скорее всего близился вечер. Который по счету?

Где-то послышались вскрики, немного странные: несколько истеричные и при этом едва ли не веселые, при этом голос принадлежал Драко, Нарциссы же не было слышно...

Она вообще последнее время ходила беззвучной тенью по хижине, заглядывала к Северусу, оставляя воду и что-нибудь из еды, к которой он почти не притрагивался. Иногда брала его за руку, но именно тогда он с особенным тщанием делал вид, что спит. Из своей комнаты - укрытия от окончательно спятившей реальности - он делал вылазки только несколько раз ночью, на ощупь добираясь до уборной, и с бьющимся сердцем прислушивался, не обнаружил ли кто-нибудь его существования.

Меньше всего ожидавший так быстро услышать веселящегося крестника, Снейп приподнялся на локте и с недоумением уставился на желтую полоску света, заползающую под дверь.
Потом наконец ясно послышался необычный приглушенный смех – смех! – Нациссы, и тут дверь распахнулась, и в комнату к Северусу стремительно вошла миссис Малфой. Следом за ней, глуповато улыбаясь, ступал Драко.
Снейп сел на кровати, воззрившись на посетителей. Перед глазами немного поплыло, но выражение лиц его посетителей было настолько необычным, что зрение почти тут же прояснилось.

- Северус, смотри, что я нашла. Точнее на это наткнулся Драко, - быстро произнесла она, присаживаясь на кресло в изголовье его кровати.

С этими словами женщина протянула Снейпу листок пергамента, исписанный почерком Люциуса.

Драко присел рядом с матерью, придвинув к себе стул.

- Таких писем было три. Два для нас с Драко, одно для тебя. Мальчик нашел их в столе отца. Все мы были по-началу так расстроены, что не догадались проверить, не оставил ли он какой-нибудь записки перед тем как идти к тебе. И вот Драко решил...

Но Снейп уже не слушал ее, впрочем, она и сама затихла, когда заметила, что он, буквально прожигая глазами каждое слово, заскользил взглядом по строчкам.

«Здравствуй и прощай, друг мой, Северус!
Давай я угадаю, чем ты сейчас занимаешься... Скорее всего, лежишь где-нибудь, забившись в самый темный угол, и пытаешься уверить окружающих, а главное самого себя, что тебя уже нет в вашем грешном мире. Единственным оправданием такому возмутительному поведению, помимо усталости от свершенных тобой за компанию с Поттером подвигов, может служить только твое глубокое горе по поводу моей безвременной кончины. Я прав? Конечно же прав.
Однако, как ни лестно мне, что именно моя смерть может окончательно выбить тебя из колеи, должен заметить, что меня это не устраивает. Думаю, ты даже не потрудился разобраться в том, что произошло и вдобавок злишься на меня, что я опять посмел решить что-то за тебя. Но это, кажется, вошло у меня в привычку, так что не обессудь.
На самом деле все не так и сложно для твоего блестящего ума, и ты бы мог догадаться сам, удели моей загадке хотя бы минимум своего времени, которого у тебя теперь предостаточно.
Я уже говорил, что знаю о Хоркруксах очень много, но это было не совсем верно. Я знаю о них практически все. Не хочу подробно объяснять механизм действия магии, которой я воспользовался – ты сам все найдешь в библиотеке Малфой Мэнор и моих записях. Зеркало пропустит тебя, как законного хозяина. Думаю, Цисси не долго позволит тебе ходить в холостяках. Да, не вздумай ей сопротивляться. Моя хрупкая женушка бывает очень настойчивой, а я, поверь, только рад оставить семью в надежных руках. Присмотри за Драко – сейчас, когда все кончилось, необходимо серьезно подумать об его будущем.
Но я отвлекся. Итак, о Хоркруксах. Ты знаешь, ненавижу объяснять вещи, кажущиеся мне очевидными... Я не школьный учитель.
Поэтому в двух словах.
Есть много способов стать бессмертным. Некоторые из них – самые спорные – известны даже магглам.
Что же касается Хоркруксов, то тут есть один существенный изъян. Маг, выбравший этот путь, стремится сохранить, прежде всего, тело. Это глупость и, увидев на кладбище изуродованного повелителя, я только окончательно в этом убедился. Главное в бессмертии - сохранить осознание. Не душу, в наличии которой, во всяком случае, у себя, я всегда сильно сомневался, а именно осознание... Принеся себя в жертву при уничтожении последнего Хоркрукса – я разрушу то, что осталось от Лорда – жалкие крохи его безумной душонки. При той энергии, которая выбрасывается в процессе подобного действа – это не сложно. Сам же я, исчезнув из вашего мира физически, сохраню свою суть. Нет, я не останусь в живых – в твоем понимании, я не стану призраком. Я буду малой толикой пронизывающих вселенную нитей, и каждая из них мне будет подвластна, и каждая будет мной. Я не смогу проявить себя в твоем мире, увы, но если ты получил это письмо – знай, мой опыт удался.
Тебя же Северус я прошу исполнить мою последнюю волю. Звучит пугающе, не правда ли? Я прошу тебя просто жить. Я знаю, что как раз это для тебя самое сложное, но верю - ты научишься. У тебя как раз есть душа, самая сложная и интересная из всех, которые мне доводилось наблюдать у магов. Поэтому нам иногда так трудно было понять друг друга. И поэтому у нас разные пути, но, оставляя тебя на твоем, желаю тебе научиться быть счастливым, пусть это будет ради меня.
Твой вечный друг, Люциус».

Снейп опустил пергамент на колени. Только начав читать, он угадывал каждую последующую строчку. Сердце щемило, но парадоксальным образом силы, так бесславно покинувшие его, возвращались, словно он чувствовал присутствие Люциуса, который, видимо, будет теперь наблюдать за ним из своей вечности с бесстрастным интересом.

«Мы будем всесильны и бессмертны, как древние боги...»

«Назначил себя на роль невидимого волшебника, Люциус? Как я мог предположить, что тебя устроит меньшее!»

Он криво усмехнулся, зачем-то с силой сжимая пальцами клочок пергамента, будто опасаясь, что и он исчезнет, как тело его самонадеянного друга.

Поднял на молчаливо изучающую его Нарциссу темные ничего не выражающие глаза
и медленно произнес:

- Мне надо побывать в Лондоне. Возможно, Люциус прав, и вы с Драко сможете выбраться отсюда.

- Я уже был там, - отозвался юноша.

Снейп бросил на него резкий взгляд и возмущенно прошипел, вернув внимание Нарциссе:

- Как ты могла отпустить его?!

- Мне было не просто за ним уследить, Северус, - спокойно ответила женщина, посверлив зельевара холодными серыми глазами. – Не у одного тебя случилось горе, и мне тоже было тяжело эти дни. Ты избегаешь нашего общества уже почти вторую неделю, предоставив мне самой разбираться с возможными последствиями – чему же ты так удивляешься?

На худых скулах Снейпа сквозь темную редкую щетину проступил заметный румянец, однако ему удалось придать голосу невозмутимость, когда он обратился к Драко:

- Что тебе удалось выяснить?

- Я виделся с Поттером. И мы о многом успели с ним поговорить.

- Успели поговорить? Перед тем как что? Что вы успели натворить, молодой человек?

- Я оставил его в живых, если вы имели в виду это, - насупился Драко, оскорбленный тоном зельевара. – Я многое выяснил. Например, что нашлись какие-то письма и воспоминания Дамблдора, что Поттер сделал заявление о вашей невиновности в смерти директора, о вашей роли в их войне... Все это вы сами прочтете в газетах, которые я захватил с собой. Да... И я, и мать признаны жертвами обстоятельств, вокруг Мэнор ошивается толпа колдомедиков, жаждущих оказать нам психологическую помощь, а Рита Скиттер так душераздирающе описала постигшие нашу семью несчастья, что меня едва не стошнило прямо Поттеру на ковер.

- Как вы попали к нему?

- Кричер, - просто ответил Драко и неожиданно улыбнулся рассматривая явно растерянную физиономию бывшего профессора.

- Хорошо, - наконец отреагировал Северус. – Газеты я прочту... Вечером. А сейчас...

- Уже скоро ночь, Северус, - с фальшивым сочувствием в голосе заметила Нарцисса. – Я думаю, сейчас у нас хватит времени только на то, чтобы наконец накормить тебя нормальным ужином и... обсудить наши планы на завтра.

Снейп с деланным недоумением воззрился на женщину, но она, как ни в чем ни бывало, продолжила:

- Мы действительно задержались здесь, Северус. Пора перебираться в Мэнор.

Драко, хмыкнув, поднялся с места и направился к выходу. Каким бы непривычно беспомощным не выглядел его бывший профессор, когда мать уверенно и нежно провела рукой по щеке, убирая за уши спутанные волосы, он слишком хорошо знал этого человека, чтобы не понимать – не стоит смущать будущего отчима сильнее. Однако, уже прикрывая за собой дверь, он обернулся.

Губы матери прижались ко лбу, горбинке на крючковатом носу мужчины и бесцеремонно спустились к упрямому рту, когда руки Снейпа, взлетев, словно крылья черной птицы, сомкнулись у нее на спине.
А потом оба замерли и не шевелились так долго, что стало скучно подглядывать. Кроме того, мать обещала сегодня действительно вкусный ужин.




 

Конец