Автор: Леночок;
Беты: Ромашка и Полинка;
Корректор:
Андрей;Рейтинг: NC-17;
Варнинг: в фике
присутствуют сцены насилия и жестокости;Жанр: драма;Размер: 10 глав + сиквелл;
Дисклеймер: на персонажей Дж. К. Роулинг автор не претендует;
Размещение:
если захотите разместить на своём сайте, пожалуйста, поставьте автора в известность.
Саммари:
действие фанфика охватывает промежуток времени от рождения Северуса Снейпа до его перехода на сторону Альбуса Дамблдора; автор постарался с позиций прошлого объяснить настоящего Северуса Снейпа, такого, каким мы видим его в текстах Роулинг.
Оглавление
Глава 1. По дороге из Хогсмита.
Мы встретились чисто случайно.
Я даже не помню, где.
Вероятность второй нашей встречи равна нулю.
В. Цой
Погожим субботним днем самый непопулярный среди студентов
Гриффиндора, Равенкло и Хаффлпаффа преподаватель школы магии и
чародейства Хогвартс, декан факультета Слизерин, Упивающийся
Смертью и, по совместительству, член Ордена Феникса, профессор
зельеварения Северус Снейп возвращался из Хогсмита в замок.
Как же он ненавидел визиты в деревню волшебников! Неизвестно,
куда профессор отправлялся с большей неохотой — на встречу с
Волдемортом или на эти обязательные прогулки, призванные, по
мнению директора, вносить оживление в школьные будни. Ученики —
да, они были в восторге. Этих тупиц вообще приводит в восторг
все, кроме учебы. Да и его коллегам, чего греха таить, нравились
неспешные посиделки в «Трёх метлах» за чашечкой кофе, умело
приготовленного мадам Розмертой. Но для него, Северуса Снейпа,
поход в Хогсмит — бесцельно убитый день. В подземельях, по
крайней мере, он мог заняться чем-нибудь более полезным. Не
говоря уже о сомнительном удовольствии находиться в компании
Минервы МакГонагалл, колючей как чертополох с эмблемы ее
ненаглядной Шотландии, и заумного синего чулка, профессора
Синистры. Но директор Альбус Дамблдор был, как всегда, неумолим
в своей доброте. И мрачный обитатель Хогвартских подземелий,
вынужденный повиноваться его просьбе, каждую субботу волочил
свои длинные тощие ноги по пыльной проселочной дороге, бегущей
от школьных ворот к деревеньке волшебников, замыкая пеструю
ватагу школьников, которые торопились очутиться в лавке
магических приколов Зонко или среди несметных, восхитительно
аппетитных сокровищ Сладкого Королевства.
Ученики, разбитые на пары и выстроенные в ровную колонну
неутомимым школьным борцом с беспорядком Аргусом Филчем, едва
пройдя десяток метров, нарушали хлипкую гармонию, созданную
завхозом. Строй расползался, распадался на неровные кучки и
растягивался по всей длине пути. Если бы случайный прохожий,
ничего не смыслящий в жизни волшебников, мог наблюдать эту
картину, то, несомненно, вид толпы возбужденно шумящих
подростков в ярких полосатых шарфах и нелепых мантиях, уместных
разве что на судье, поверг бы беднягу в шок. Скорей всего, он
решил бы, что это выпустили на прогулку пациентов сумасшедшего
дома. К счастью для впечатлительных простаков, на дорогу, так же
как и на Хогвартс с Хогсмитом, были наложены антимагловские
чары.
Школьники радостно галдели, предвкушая многочисленные
развлечения, однако, ближе к хвосту движущегося потока, голоса
были уже не такими радостными и звучали куда тише.
Неудивительно, ведь долговязая фигура в черной мантии, метающая
злобные взгляды, словно дротики, в спины учащихся, высасывала
веселье из бедных детишек не хуже азкабанского дементора.
В «Трёх мётлах» плохое настроение профессора таки стало
отвратительным. Темная поверхность нетронутого кофе отражала
одну из самых кислых профессорских мин. Фарфоровая белая чашка с
золотым ободком бесполезно остывала в холодных снейповых
пальцах. Не надо было обладать Внутренним Оком, как Сивилла
Трелони, чтобы понять, что несчастный напиток, прожженный
пристальным взглядом двух черных глаз, сулит страшную и
мучительную смерть всему живому. Кое-как засунув под
возмутительно низкий круглый столик длинные ноги, профессор
угрюмо разглядывал остальных посетителей «Трёх метел», вымученно
поддерживая с пожилыми дамами видимость беседы. Минерва
МакГонагалл, чопорно поджав тонкие губы, высохшей рукой держала
чашку напротив лица и, сверля профессора неодобрительным
взглядом, в который уже раз пеняла ему на очевидную
пристрастность при снятии баллов с ее факультета. В ответ
профессор привычно язвил, в тайне наслаждаясь всякий раз, когда
удавалось вывести гриффиндорского декана из себя.
Все эти перепалки были настолько предсказуемы и однообразны, что
их не могли скрасить даже букеты колкостей, щедро раздаваемые
преподавателем зелий направо и налево. Обычно, больше одного
часа в обществе коллег Снейп не выдерживал. Вот и на этот раз,
сославшись на якобы срочные дела, он покинул Хогсмит раньше
остальных. Скрипучая дверь бара звучно хлопнула за спиной
профессора, тускло брякнул на прощанье задетый плечом медный
колокольчик, и Северус Снейп облегченно глотнул сентябрьскую
свежесть.
Стояла ранняя осень. День был на удивление хорош — настоящая
редкость для пасмурной Каледонии. Прозрачный воздух приятно
щекотал нос острыми, свежими ароматами трав, запахом грибов и
влажной земли. Чистоту нежно-голубого эмалевого неба не портило
ни одно облачко. Тишину нарушали лишь жужжание насекомых и
переливистые рулады невидимого пернатого певца. Прихотливо
изгибающуюся дорогу обрамляли березы и буки в золотистом
убранстве. Великолепные корабельные сосны царственно
распростёрли янтарные ветви, их густая и такая пушистая на вид
хвоя искрилась в ласковых лучах солнца всем богатством оттенков
темно-зеленого цвета.
* * *
Северус Снейп, наконец-то, возвращался в любимые подземелья. Он,
вопреки обыкновению, не спешил. Профессор радовался возможности
побыть одному, забыть на время о долге и долгах; о студентах,
Темном Лорде и Упивающихся Смертью. Просто идти и дышать.
Впитывать всем существом бесконечную красоту и мудрость природы.
Каждой клеточкой тела пронзительно ощущать хрупкость и
тоскливую, щемящую обреченность золотого осеннего великолепия,
его недолговечность и неповторимость.
Размышления профессора безжалостно оборвал разрезавший тишину
отчаянный женский крик. Следом за ним лес огласил громкий гогот.
Рука инстинктивно потянулась к волшебной палочке. Снейп свернул
с дороги и поспешил на шум. Посреди идиллической золотой рощицы
покатывались со смеху, отпуская похабные шуточки, трое
студентов-слизеринцев. Профессора они не заметили, так как всё
их внимание было сосредоточено на беспомощно болтающейся вниз
головой женщине. Она то и дело судорожно всхлипывала, юбка упала
на лицо, — зрелище было довольно жалкое.
Профессор отвернулся, чтобы не видеть нелепо дрыгающиеся в
воздухе худые, незагорелые ноги, и поморщился:
— Малфой, Крэбб, Гойл. Пять очков с факультета.
Услышав знакомый голос, студенты резко обернулись. Испуг на
лицах удивительным образом сочетался с вызовом.
Заклинание, державшее жертву в воздухе, ослабло, и женщина,
взвизгнув, с шумом рухнула на землю.
Снейп даже не пошевелился, чтобы ей помочь. Угрюмый профессор
никогда не отличался галантностью, кроме того, он тщательно
избегал даже намеков на возможность оказаться в комической
ситуации. Слизеринский декан, на глазах собственных студентов
бросающийся на помощь растрепанной перепуганной девице, которая,
к тому же, если судить по одежде, ещё и магла? Нет уж, он не
какой-нибудь там странствующий рыцарь сэр Кэдоган! На такое
унижение Снейп не пошел бы и под пыткой. Ему, конечно, не
составило бы труда воспользоваться волшебной палочкой, но
министерские предписания запрещали применение магии в
присутствии маглов, а профессору бы и в голову не пришло
наживать себе неприятности из-за первой встречной красотки.
«Впрочем, до красотки ей далековато», — критично оглядев
незнакомку, мысленно подписал приговор Снейп.
— Вы ещё не в замке? — ядовито прошелестел декан своим
воспитанникам.
Второй раз повторять не пришлось. Подросткам хватило
благоразумия бросится наутёк настолько быстро, насколько это
позволяла грузная комплекция Крэбба и Гойла.
Снейп подошёл к женщине и окинул её бесстрастным взглядом. Магла
поспешно одернула юбку и, болезненно морщась, принялась
массировать ушибленную спину. Она была такая бледная,
испуганная, жалкая… О, Мерлин! Неужели он, Северус Снейп,
выглядел так же в тот ужаснейший день на пятом курсе, когда
Поттеру и Блэку вздумалось пошутить? Он отвлёкся от неприятных
воспоминаний и снова перевёл взгляд на женщину. Тёмные волосы,
лет двадцать пять — двадцать шесть. Длинная широкая темная юбка,
зеленый вязаный свитер. «А малыш Драко весь в папашу, гроза
маглов, — усмехнулся он про себя, вспомнив чемпионат мира по
квиддичу. — Память бы ей изменить». Палочка нацелилась женщине в
лоб.
— Не надо! — взмолилась та.
В Снейпе слабо шевельнулось что-то похожее на удивление, а,
может, даже сочувствие.
— Не надо, пожалуйста, не делайте этого! Вы ведь волшебник, да?
— Да, — равнодушно процедил Снейп.
Несколько секунд прошло в молчании. Затем профессор произнёс
холодным ровным голосом:
— Простите, мисс, это для вашей же пользы. Вам не будет больно.
Просто забудете этот неприятный инцидент.
Палочка опять нацелилась женщине в середину лба.
— Но я не хочу ничего забывать, — запротестовала та.
— После всего того, что с вами произошло? — брови профессора
поползли вверх. — На вашем месте я бы обрадовался такой
возможности.
— Вам-то откуда знать? — возмутилась женщина. — Вы же не на моём
месте!
На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, но глаза сверкнули
ледяным черным пламенем.
— У вас весьма извращённое представление о приятном.
— Разумеется, мне было неприятно! — женщина рассердилась. —
Неужели не ясно? Ну, как вам объяснить?.. Сперва, всё было, как
обычно… у меня отпуск, решила побродить подальше от города,
оставила машину в кемпинге, надела рюкзак и пошла гулять. Тут
очень красивые места, мне захотелось их зарисовать. Ну вот, я
поставила палатку, перекусила и сразу же отправилась выбирать
место для этюдов. Уже довольно далеко ушла, когда услышала, что
в лесу есть ещё кто-то. Я спряталась за дерево и увидела три
фигуры в балахонах! Вроде вашего, — магла скосила глаза на
одеяние профессора. — Я удивилась, естественно. Кто же в здравом
уме решится бродить по лесу в этаком наряде, словно тень отца
Гамлета? — поняв, что ляпнула лишнее, девушка, смутилась,
замолчала и с виноватым видом захлопала на профессора ресницами.
Но, так как каменное выражение лица собеседника ничуть не
изменилось, неловко продолжила:
— Тут эти, в мантиях, меня как-то заметили. Я вышла из-за дерева
и поздоровалась, но они мне почему-то сразу не понравились, —
лицо незнакомки приняло сосредоточенное выражение, что, вкупе с
ее словами, развеселило профессора:
— И вы, наверное, тут же им об этом сообщили? — прошелестел он с
неприкрытым сарказмом.
Собеседница недоумевающе уставилась на него. Поняв, что эта
тупица не в состоянии оценить его тонкий юмор, Снейп раздраженно
буркнул:
— Ваша фамилия, случайно, не Лонгботтом?
— Нет. Меня зовут…
Профессор ее бесцеремонно прервал:
— Ваши паспортные данные меня абсолютно не интересуют. Вы не
могли бы побыстрее закончить свой рассказ? Знаете ли, меня ждут
дела.
— Да я уже, собственно, всё рассказала. Белобрысый нехорошо так
улыбнулся, щас, говорит, здесь будет небольшое представление.
Направил на меня указку и заорал какую-то бессмыслицу,
вингардиум ливиоса, или что-то в этом духе… Знала бы, что так
будет, джинсы бы надела.
Профессор невольно хмыкнул.
— Потом вы меня вызволили, спасибо вам и всё такое… Хм… Вам их
поступок не показался возмутительным? Я заметила, что нет, но
ладно… — девушка махнула рукой. — Зато я поняла, что эти парни и
вы — волшебники! И какая дура захочет такое забыть? Я могу
поклясться, что никому не расскажу! Да мне и так никто не
поверит! — говорившая попыталась поймать взгляд мужчины, но он
ускользал. — Поймите, что мой мир перевернулся… Для меня это
важно! — голос звучал взволнованно, лицо раскраснелось, глаза
блестели.
Незнакомка больше не казалась жалкой, пожалуй, она была даже
интересной… Снейп возвышался над ней глыбой чёрного льда.
Никаких эмоций.
«Какого черта! Если она этого так добивается… В конце концов, я
никому ничем не обязан. Магию при ней я не применял, законов не
нарушал. Если министерству надо стереть ей память, то пусть само
этим занимается, в мои обязанности это не входит… Этой дурочке,
для ее же блага, лучше было бы все забыть». Профессор
разозлился: «Почему большинство людей такие безнадежные кретины?
Будь у этой девчонки хоть капля мозгов, она бы меня на коленях
благодарила… Что тут помнить? Что другие люди обладают силой и
возможностями, которые ей и не снились? Зачем? Чтобы считать
себя по сравнению с ними ущербной?»
— Вы похожи на наших студентов, — зло бросил Снейп.
Незнакомка, заметив, что черноволосый тип, похоже, передумал
махать своей палочкой, расслабилась.
— Чем же это? — женщина удобно уселась на земле, словно ожидая
интересного продолжения, чем привела язвительного профессора в
некоторое замешательство: обычно змеиные интонации его голоса
вызывали у собеседников немедленное желание поскорее закончить
разговор.
— Они тоже обожают делать глупости. И всегда во вред себе.
— Неужели все?
«Она что, издевается? Или, вправду, кретинка?» — подумал Снейп.
— Кроме слизеринцев.
— Слизеринцы? А кто это?
— Студенты моего факультета, — терпение профессора истощилось.
— Уж не те ли, которые отсюда только что, как зайцы, ускакали? —
похоже, любительница рисования, и впрямь, не прочь была
поиздеваться над мрачным собеседником.
Снейп холодно взглянул на женщину:
— На вашем месте, мисс, я бы здесь больше не появлялся. Желаю
удачи.
2 глава
>>
