Автор: Прекрасная
Брунгильда
Беты: Asmodey, Lullaby-пролог, последние
главы - Toriya
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Люциус Малфой / Северус Снейп
Варнинг: в фике присутствуют сцены насилия и
жестокости
Жанр: ангст, роман
Объем: 14 глав + эпилог
Дисклеймер: на персонажей Дж. К. Роулинг автор не
претендует
Саммари: попытка, заглянув в прошлое, объяснить
настоящее.
Примечание: огромное
спасибо Asmodey за то, что взялась когда-то за этот фик.
Оглавление
Глава 2.
Взглянув на висящие на стене часы в
виде ползущей по кругу за собственным хвостом змеи и
заметив, что ее красный глаз замер напротив цифры
двенадцать, Люциус велел своим приятелям убираться
восвояси. Руквуд замер у выхода, но Люциус хмуро пожелал
ему спокойной ночи. Юноша поджал губы и вышел явно
раздраженный. Люциус отстраненно отметил, что это
обстоятельство не позабавило его, как обычно бывало в
подобных случаях.
Ему нравилось дразнить Руквуда. Этот слизеринец иногда
так серьезно воспринимал их отношения, словно
рассчитывал, что Люциус женится на нем после школы. Эта
мысль заставила губы Люциуса растянуться в неприятной
усмешке.
Вообще-то близкие отношения с лицами своего пола были
очень распространены среди молодых волшебников. Девушки
находились под магической защитой до своего
совершеннолетия и были недоступны. Поэтому юноши решали
проблему буйствовавших гормонов таким не лишенным, как
считал Люциус, своих приятных сторон способом.
Люциус зашел в свою маленькую персональную душевую и
встал под прохладные, приятно освежающие стройное тело
струи воды.
Из головы почему-то не шел этот маленький мальчик.
Особенно его глаза. Черные бездонные, как у
заколдованного принца из сказок, которые в детстве
читала ему мать – тогда она еще была жива. Люциус
хмыкнул. «Какие сказки, какой принц? Ты совсем спятил,
друг мой Люций, - сказал он самому себе. - Это просто
какой-то жалкий полукровка, судя по фамилии. И он очень
некрасив. К тому же совсем маленький».
От последней мысли Люциуса охватило беспокойство,
которое он тщетно пытался себе объяснить. В голове
крутилась смутная, совершенно нелепая мысль, вроде того,
что этот мальчик так же одинок, как и он, Люциус.
А Люциус, несмотря на окружавшую его пеструю толпу
поклонников, заискивающих, готовых прислуживать ему
приятелей, был очень одинок. Его мать умерла, когда ему
было десять лет. Он очень любил ее, ее теплые руки и
ласковые слова, которые она шептала ему, укладывая
спать. Люциуса могла бы воспитывать няня, и так обычно и
было в богатых семьях чистокровных волшебников, но мать
занималась его воспитанием сама. Ее выдали замуж за отца
Люциуса очень юной, и она сохранила в своем характере
что-то очень легкое, беззаботное. Эта черта передалась и
ему, ее сыну.
Отец Люциуса, напротив, был очень жесток и мрачен. В
минувшей войне Абрахас Малфой был на стороне
Гринденвальда и даже, по слухам, состоял с тем в
каком-то родстве, но Министерство магии не смогло найти
никаких доказательств по его делу. Счет Малфоев в банке
«Гринготтс» заметно уменьшился, но отца оставили в
покое.
Однако Абрахас Малфой все время, сколько помнил себя
Люциус, встречался с какими-то странными магами мрачного
вида. Они о чем-то беседовали в кабинете отца за
тяжелыми дубовыми дверями.
С сыном Абрахас был очень холоден и смотрел на него, как
на кусок глины, словно прикидывая, что из него слепить.
И с тех пор как умерла мать Люциуса, он приступил к
осуществлению своего замысла. Он беседовал с сыном о
том, как древен и славен их род, как важно не запятнать
его любым, даже мимолетным общением с грязнокровками и
магами, симпатизирующими магглам. Как важно, чтобы
Люциус поступил именно в Слизерин, и что если Люциус
туда не попадет, отец просто вышвырнет его из дома. В
реальности исполнения последней угрозы одиннадцатилетний
Люциус нисколько не сомневался. Поэтому, к тому моменту,
когда на распределении подошла его очередь, мальчик был
близок к обмороку и, шагая, с трудом передвигая ноги, по
направлению к стулу, твердо решил, что если он не
попадет в Слизерин, то найдет и выпьет какое-нибудь
ядовитое зелье. Но шляпа, не колеблясь ни секунды,
отправила его на «нужный» факультет.
Потом началась учеба в Хогвардсе. Люциус настолько
хорошо усвоил, какой он особенный, что принял как
должное подобострастное отношение к нему большинства
однокурсников. Люциус обнаружил, что может любым тоном
разговаривать со своими одноклассниками и даже
оскорблять их. Никто не смел ему возражать. Его фамилия
и положение в обществе заставляли детей, в основном из
чистокровных семей, трепетать перед ним и подчиняться
почти любой его прихоти. Если же находился какой-нибудь
безумец, который смел ему перечить, свита, сама собой
образовавшаяся вокруг Люциуса, с удовольствием и жестоко
его наказывала.
Когда Люциус приезжал в отчий дом на каникулы, отец
подробно расспрашивал обо всех заметных событиях,
успевших произойти в жизни сына за время их разлуки.
Люциус не смел лгать отцу. Во-первых, Абрахас всегда
знал, когда сын говорит неправду или что-то утаивает.
А во-вторых, Люциус хорошо запомнил, как, когда ему было
лет девять, он попробовал скрыть от отца один ужасный
проступок. Ему в руки как-то попала детская маггловская
книжка, тайно переданная ему одной из дочерей Блэков.
Люциус с удовольствием читал сказку, когда услышал
приближающиеся тяжелые шаги отца. Мальчик быстро сунул
книжку под одну из подушек, во множестве разбросанных на
диванчике. На вопрос отца, чем он занят, Люциус уверенно
ответил, что просто сидит. Абрахас впился своим тяжелым
взглядом в глаза сына и с усмешкой, от которой у
мальчика застыла в жилах кровь, уверенно протянул руку
под ту самую подушку, под которой находилась злосчастная
книга. Бросив на нее только один брезгливый взгляд, отец
велел рассказать, кто дал Люциусу книгу. Мальчик упорно
молчал, не желая выдавать Андромеду, которая очень
просила его никому не показывать книгу. Тогда Абрахас
схватил сына за плечо, швырнул на пол и, достав палочку,
произнес заклинание, боль от которого заставила
трясущегося всем телом ребенка рассказать все.
Отец выслушивал отчеты сына, о каждом его слове и
действии в школе, и Люциусу иногда казалось, что это не
он ходит по Хогвартским коридорам, а его отец смотрит на
окружающих его глазами.
Заискивающая преданность его одноклассников постепенно
стала раздражать Люциуса. Он в конце концов понял, что
трепещут они не перед ним, а перед его именем. И если
сначала это было приятно - а вкус почти безграничной
власти над своими сверстниками не мог не опьянять, - то
со временем Люциусу чего-то стало не хватать. Может,
чтобы кто-то воспринимал его как просто Люциуса, а не
как Малфоя. Слов, сказанных искренне, без заглядывания в
глаза в поисках одобрения; привязанности мыслящего
живого существа посерьезней совы.
А во взгляде маленького слизеринца было что-то
бесконечно беззащитное, как в глазах бездомного щенка.
Люциус решил, что ему хотелось бы приручить мальчика,
как приручают домашнего зверька. То, что он полукровка,
было на руку Малфою. Положение мальчика среди
собственных одноклассников будет плачевным, а Люциус
станет ему покровителем, получив взамен искреннюю
безграничную преданность.
Люциус улыбнулся своим мыслям и слизнул с губ капельки
воды.
"Пожалуй, я зря выгнал Руквуда", - подумалось ему, когда
он заворачивался в полотенце.
В слизеринских спальнях всегда было немного прохладно,
но одеяла школьникам выдавались достаточно теплые,
поэтому обычно никто не мерз по ночам.
Салазар Слизерин полагал, что жизнь в подобных условиях
закаляет дух. Выжить должен сильнейший.
Видимо, Северус не был сильнейшим, потому что он никак
не мог согреться. Он свернулся под одеялом калачиком,
как кошка, прижав коленки к подбородку, но зубы
продолжали клацать.
Прошла уже неделя его пребывания в школе. Не нужно было
обладать особенной сообразительностью для того, чтобы
понять, что ему предстоит смириться с одиночеством среди
своих одноклассников.
Его фамилия сразу вызвала недоуменные вопросы и
комментарии, самые необидные из которых выражали
недоумение по поводу отсутствия такой фамилии в
генеалогических древах семейств сокурсников.
Кроме того, как ни старался Северус скрывать свою
бедность, соседи по парте замечали и его старые,
потрепанные учебники, явно приобретенные в секонд хэнде,
и жалкий вид его школьных принадлежностей и перьев.
Единственной его новой вещью была мантия, но по ткани и
покрою было понятно, что она была очень дешевой, и это
наводило на мысль о том, что ее купили на последние
деньги.
Северус не стремился в Слизерин. Его мать училась в
Райвенкло, и Снейп был бы не против оказаться там, но по
какой-то иронии судьбы шляпа настаивала только на двух
возможных для него факультетах: Гриффиндор и Слизерин.
Это обстоятельство само по себе тоже было примечательно
– обычно шляпа не давала выбора, но видимо было в нем
что-то, что заставило ее колебаться. Снейп помнил, с
каким пренебрежением мать отзывалась о Гриффиндоре,
поэтому выбрал Слизерин и теперь почти жалел об этом.
Ему казалось, что среди гриффиндорцев никто не одинок
так, как он. Даже самый неуверенный и несуразный
мальчик, некий Петтигрю, почти сразу обрел друзей среди
самых интересных и талантливых, на взгляд Северуса,
студентов. Не то чтобы он страдал от одиночества – он
привык к нему, так как дома тоже проводил дни, запершись
в своей комнате и перелистывая страницы древних книг,
которых у матери было во множестве. Соседские магглские
дети его не любили и боялись. Они чувствовали, что он
другой, не такой, как они. Это началось еще в школе.
Снейп не сделал ничего, что позволило бы заподозрить,
что он обладает какими-либо аномальными способностями,
но тем не менее у него за спиной постоянно шептали:
«Колдун». Мать на его жалобы печально улыбалась и
задумчиво говорила: «В тебе действительно очень много
магии, Северус. Ты будешь сильным волшебником. Даже
среди себе подобных ты будешь казаться особенным». И он
действительно выделялся, только это оказалось совсем не
так лестно, как он полагал. Большинство предметов
давались ему легко, но это вызвало только завистливые
взгляды. Его полукровное происхождение и бедность, как
проклятье, следовали за ним, не давая покоя, не давая
свободно дышать…
Кроме того, его беспокоил странный интерес к нему
слизеринского старосты. Снейп никак не мог понять, что в
нем могло заинтересовать надменного Люциуса, но серые
глаза последнего неотступно следили за ним, вызывая
беспокойство.
Окружавшие Люциуса телохранители и поклонники,
следовавшие за ним по пятам, обменивались насмешливыми
взглядами, но ничего оскорбительного Снейпу не говорили.
Видя реакцию на Снейпа старших, однокурсники Северуса
тоже оставили его в покое и реже стали высказываться по
поводу его происхождения и бедности. Таким образом,
Снейп сделал тревожный вывод, что Малфой уже оказывал
ему покровительство, о котором Снейп его не просил, и он
не имел представления, что тот может потребовать взамен.
Мальчик сильнее сжался в комочек, обняв себя за коленки.
Мерное дыхание его одноклассников и слепая темнота, в
которую погрузилась их комнатка, помогли наконец сну
одолеть его. Но и в его сновидении Северуса преследовал
пронзительный холод, излучаемый серыми глазами-льдинами,
смотревшими на него безжалостно и уверенно.
<< 1 глава
3 глава
>>
